– Знакомьтесь, миледи Карвелли и миледи Ларвелли ир Талл из Самли! – представил их эстиец. – Элиол, не сочти за дерзость, но эти юные дамы пленились вашими танцами и жаждут, чтобы ты пригласил, хотя бы одну из них!

Ворон тотчас вспомнил, что эти девчонки за трапезным столом сидели напротив и без всякого стеснения строили им глазки. Смешные такие! Не сказать, что некрасивые, просто несуразные немного: тощие, длинные, ещё нет в них женской стати, птенцы желторотые. А глядят уже так жадно, слово взрослые, страсть изображают. Ох, не заржать бы – обидятся девчата!

Эливерт поклонился, скрывая усмешку, и выпрямился уже с подходящим выражением лица.

– Вы ведь одолжите, миледи, Вашего мужа? Всего на один танец! – нагло заявила одна из сестриц, обращаясь к Дэини.

Да-а-а, молодежь нынче бойкая пошла!

У Эла не было ни малейшего желания оставлять сейчас Рыжую, особенно ради танца с этой несуразной пигалицей. Но отказывать напрямую было невежливо, и он попытался выкрутиться, в надежде, что Настя и в этот раз ему подыграет.

– Моя возлюбленная супруга не имеет привычки меня одалживать или дарить, – от одного тона Ворона эту Карвелли сейчас должно было ветром сдуть. – Но, из большой любви ко мне, она, я думаю, позволит мне один танец с Вами, миледи! Не так ли, дорогая?

Атаман многозначительно посмотрел Рыжей в глаза – он так хотел, чтобы она сказала нечто вроде: «Нет, дорогой, останься, мне будет скучно без тебя!» или «Нет, ты обещал следующий танец мне!».

Но Настя мольбам не вняла и благодушно кивнула:

– Ступай, любимый! Я пока побеседую с милордом Наиром.

Ну… Что поделать! Эливерт взял под руку просиявшего «желторотика» и отправился обратно в танцевальный круг. Иридион со второй сестрицей следом. Уже в центре зала, на секунду отвлекаясь от своей спутницы, эстиец мимоходом спросил у Ворона:

– А ты Кайла видел?

– Нет, – удивлённо тряхнул головой атаман. – А он тоже здесь?

– Должен быть. Король отправил. Странно… Где его носит?

Заиграла снова музыка, Эливерт повёл в круг танцующих свою даму. Девчонка стрекотала без умолку, несла какую-то милую чушь, он отвечал ей что-то в том же духе. Она, воодушевлённая его благосклонностью, позволяла себе всё больше откровенностей. Сделав томный вид, страстно прошептала:

– Вы такой приятный собеседник, милорд Элиол! Уверена, что когда рядом нет Вашей супруги, Вы ещё более красноречивы. Я бы с удовольствием проговорила с Вами всю ночь до утра! Быть может, Вы найдёте время заглянуть в наши покои… Нас с сестрой поселили на первом этаже, окна смотрят прямо на большой фонтан с лилиями.

– Должно быть, красивый вид открывается из Вашей спальни… – лукаво усмехнулся Ворон.

– Очень красивый. Сами убедитесь!

– А Ваша сестрица не будет возражать против столь позднего визита?

– Нет, Лари будет рада! – кокетливо рассмеялась юная соблазнительница. – Мы ОБЕ будем Вас ждать!

– О! – хмыкнул Ворон. – Как же тут отказаться!

Да уж! А эти птенчики только кажутся неоперившимися. Похоже, невинностью тут и не пахнет. Соблазнительное предложение: ему никогда не доводилось прежде трахать дворянок. И пусть нравы у них нисколько не отличаются от нравов трактирных девок, упускать такой случай нельзя. Любопытно узнать, как это – «спать с миледи». Или с двумя!

Эл криво усмехнулся проскользнувшим мыслям. Любопытно не было. Было гадко. Очередная победа сейчас вызвала лишь чувство брезгливости, захотелось скорее закончить этот танец и вернуться назад к друзьям.

Атаман из-за плеча миледи ир Талл видел, как Наир и Настя посмеиваются, глядя в их сторону, должно быть обсуждают заигрывания Карвелли с Вороном. Потом к ним подошла Соур, что-то сказала Насте, и та перестала улыбаться. Похоже, эта надменная гусыня сделала какое-то замечание.