***

21. 21 В сердце ребёнка

Путь от Сальвара до Жемчужных Садов прошёл без особых злоключений. Если не считать пару примечательных встреч по дороге. Нет, встречи эти никакой опасности не несли, да и значимости тоже, но отчего-то очень хорошо Ворону запомнились.

Во-первых, на одном из постоялых дворов почти у самых владений миледи Лиэлид, Эл натолкнулся на Зината. Да, на того самого Зината-фальшивку из Эсендара.

Ясно-понятно, Ворон сильно удивился. Старый пройдоха и раньше свою берлогу покидать не любил, а уж в таком почтенном возрасте выманить его в столь дальний путь могли только очень серьёзные обстоятельства. Эл, разумеется, старого друга тотчас позвал к ним за стол.

Да, сразу после того как избавился от неизвестной девицы, которая с порога повисла на шее атамана, осыпая пылкими поцелуями. Эливерт же в этот миг отчаянно пытался вспомнить, кто эта девка, и как её хотя бы зовут.

Нет, смутно кое-что припоминалось – такую выдающуюся грудь сложно забыть. В прошлый раз, когда он сюда заехал по дороге из Жемчужных Садов, Ворон слегка перебрал винца и славно отвел здесь душу. Ага, и тело тоже! Вот, видимо, с этой самой девахой…

Эл скоренько спровадил её принести им рину. Наир с Настей не удержались от колких шуточек. И на миг Ворону даже почудилось, что в насмешках Рыжей проскользнула едва уловимая ревность. Ну, а как ещё расценивать вот этот разговорчик, когда Эл честно признался, что не помнит имени девицы:

– То-то я смотрю, ты её всё: «солнышко», «золотко»! Но, судя по всему, ты её непросто здесь «видел»?

– Стараюсь всюду обзавестись хорошими знакомыми, что в этом плохого?

– Ничего! Но «хорошие знакомые» у тебя, как правило, все женского пола. Причём, сугубо приятной наружности и пышных форм.

– Зато в любом трактире мне рады. Но как же всё-таки её зовут?

– Ты у нас спрашиваешь? – зло хмыкнула Рыжая. – Эл, ты бы хоть записывал своих баб! Не позавидуешь твоим милашкам. Не обижайся, Ворон, но ты – просто «потаскушка в штанах»!

– Я и не обижаюсь! Мне правда глаза не колет, – ухмыльнулся он. – О, а вот и наше рину!

Девица поставила перед ними три кружки с пенным напитком.

И вот тут её окликнули:

– Арилиса!

– Точно! Арилиса! – победоносно воскликнул атаман, но через мгновение уже напрочь забыл про красотку, уставившись на престарелого эрра, позвавшего её, чтобы расплатиться.

Зинат был не один, а с двумя рослыми, широкоплечими молодцами, которые скромно ждали в сторонке, пока Ворон и его старый друг бурно выражали радость от случайной встречи.

Нет, Эл в самом деле обрадовался, да и старый мошенник тоже. За несколько минут разговора, Зинат успел поведать, что нынче живёт в Кирлиэсе, где его знают как уважаемого эрра Зара, в прошлом году женился (старость одному встречать не хочется), и эти двое богатырей – родные сыновья его жёнушки.

Эл представил своих друзей, и Зинат заверил галантно, что рад знакомству. Но потом-таки не удержался от нотаций, тревожно покосившись на Дэини:

– Я смотрю, годы идут, а ты не сильно меняешься. К прелестницам тебя так и тянет. Пропащая твоя душа, Ворон! Говорил я тебе не раз, доведут тебя прекрасные глаза, да пышные бюсты до темницы или того хуже! Нашёл бы себе какую неприметную, она бы тебя любила, и нечего было бы опасаться. Я вон женился – ну, не красавица! Зато моя Милодина при деньгах, и хозяйка хорошая. А что уродлива, как старый пень, так ведь к этому и привыкнуть можно: днём она по делам копошится, особливо на глаза не попадается, а ночью, в темноте, всё рано не видно.

– Ишь ты умный какой! Сам – урод, так тебе и уродка – пара подходящая! А мне страшилище не надо. Я привык всё лучшее получать! Глянь, разве можно такой цветочек стороной обойти? Аж глаз радует!