Да, вот та самая «чудесная и уютная квартира, где можно отдохнуть после трудового дня», которую обещал мне мистер Кэмпбелл. Грязное окно (спасибо, застеклённое), не менее грязный пол, кровать с тощим соломенным матрасом, стол и пара стульев, на стене висит запылившаяся картина – под деревом отдыхает воин, оперевшись на кривую саблю, а к нему спешит изящная подруга с розовым личиком.

- Вам нравится? – лживым добрым голосом спросил инспектор. - Ванная комната и все удобства в соседних апартаментах. Видите, у нас всё организованно на высшем уровне. Большинство жителей в этом районе моются во дворе и там же ходят до уборной.

- Чудесно, - процедила я сквозь зубы, с отвращением заглядывая в смежную комнату, где красовались тусклая медная ванна, фарфоровый рукомойник и ещё кое-что, что я признала как унитаз в представлении модерниста.

- Насчёт постельного белья – это к Алише, - продолжал мой провожатый. – Кстати, осторожнее. Тут бегают пауки.

- Пауки? – я невольно вздрогнула и оглянулась, посмотрев на стены и потолок.

- Вот такие! – инспектор изобразил в воздухе что-то размерами с футбольный мяч, и я сразу решила, что он врёт. – А если ночью вздумаете открыть окно, то не высовывайтесь в белой рубашечке, а то приманите летучих мышей. Они любят садиться на белое.

- Спасибо, что предупредили, - я бросила сумку на матрас, подняв облако пыли, а потом распахнула раму окна.

Эта сторона дома выходила не на улицу, а к реке, которая протекала под холмом. Через реку тянулся деревянный мост, а по берегам стояли густо понатыканные домики, похожие на скворечники. Всё утопало в цветущих сливах, они отражались в реке, и от этого вода у берегов казалась розовой. Во дворе тоже росла старая слива, и её ветки ложились почти на подоконник. Алые цветы пахли сильно и сладко, так что голова кружилась. И солнце лилось золотистым потоком… Настоящая весна. А у меня дома сейчас холод и слякоть… Дома…

Чуть не шмыгнув носом от жалости к себе, я решительно обернулась к Дандре, который стоял на пороге и с любопытством наблюдал за мной. Я постаралась принять самый бесстрашный вид и сказала:

- Господин Кэмпбелл сказал, что я могу получить форму на складе. Где этот склад?

- В соседней комнате, - тут же отозвался инспектор. – Но там вам ничего не подойдёт.

- Почему? – спросила я с вызовом.

Если он намекает, что я слишком толстая – то это неправда! Нормальный сорок шестой! Я же не китаянка, чтобы быть размером с бобовое зёрнышко!

- Потому что вы – барышня модная, - ответил он, - даже туфельки на пуговках, вам не понравится форменная одежда.

- Другой у меня всё равно нет, - отрезала я. – Показывайте, где склад. И где взять воды? Я хочу умыться… с дороги.

- Вода в колодце, во дворе. Ведро там же. А вот ключ от склада, - инспектор снял с гвоздя, вбитого в стену, огромный ржавый ключ. – Ещё распоряжения будут?

- Пока нет, - ответила я, постаравшись вложить в эти слова как можно больше высокомерия, и забирая ключ. – Пока свободны.

- Премного благодарен, - он отвесил шутовской поклон и утопал на первый этаж, оставив меня одну.

- Благодарен он, - прошипела я, подходя к соседней двери, держа ключ наперевес, как пистолет.

Прежде всего я продула замочную скважину, потому что она была забита пылью и каким-то пухом, а потом минут пять мучилась, пытаясь провернуть ключ. Наконец, дверь со скрипом открылась, и я оказалась в комнате без окон, где на длинных полках вдоль стен лежали стопки рубашек, брюк и пиджаков на манер старинных – с длинными фалдами и блестящими пуговицами, а под полками стояли рядами чёрные высокие сапоги.