Лицо Генриха на мгновение сделалось похожим на серую маску. Неожиданно для самой себя я накрыла его руку своей, и он сжал мои пальцы так, словно сейчас падал в пропасть, и только я могла бы удержать его.

- Кто он? – спросила я. Генрих угрюмо усмехнулся.

- Андерс? Бастард моего папеньки. Его величество радовался, что у него растет такой активный и предприимчивый сын, но почему-то надеялся, что Андерс будет сидеть тихо и не захочет большего.

- Кем он был?

- Начинал в финансовой академии, - ответил Генрих. – Отец его никак не поддерживал. Говорил, что если человек толковый, то пробьется сам, а бестолкового и протаскивать незачем. Я только не знал, что он настолько толков, что занимается не только финансами, но и магией.

Отец Лукас с улыбкой покачал головой.

- Финансы и есть настоящая магия, - заметил он. – Что ж, дружище, будем искать того, кто за этим стоит, или попробуем что-то поинтереснее?

Генрих посмотрел на отца Лукаса так, словно только что увидел его.

- Поинтереснее? – переспросил он. – Как же вас понимать, отец Лукас?

- Так, что мир не ограничивается Хелевинской империей и Аланбергом, - сказал святой отец, и мне снова померещился в нем лихой викинг с ветром в косах. – И в этом мире есть те, кому всегда нужны умные люди.

- Говоришь загадками, - рассмеялся Генрих и уточнил уже серьезно: - Марвинская секретная служба?

- Она самая, - кивнул отец Лукас. – Кто же еще?

После ужина Генрих сказал, что нам надо проветрить голову, и лучше всего это сделать на набережной. Мне оставалось только согласиться.

Когда мы шли по улице, которая постепенно становилась все приличнее, пока не влилась ручейком в реку проспекта, уже никто не обращал на нас внимания. Да, леди и джентльмен одеты по здешней моде, гуляют вечером, беседуют о своем. Кому какое дело?

- А кто это? – спрашивала я, увидев статую многорукого чернолицего существа, не мужчины и не женщины, танцующего с отрубленными головами в руках. Языки голов были окрашены красным, и у меня побежал неприятный холодок по спине.

- Античное божество, - отвечал Генрих, думая о чем-то своем. – Владыка войн Ханаул. Исполняет ритуальный танец с головами врагов, потом их пожирает.

- А это что? – я чуть не ахнула, увидев мужчину, который входил, кажется, в гостиницу. Следом за ним бежал дорожный сундук с доброй дюжиной ножек – босые пятки так и сверкали.

- Артефакт для путешественников. Удобно, правда? Не нужно таскать за собой вещи, они бегут сами.

- А это? – из-за кокетливого кружева парковой ограды свисали ветки дерева, унизанные золотистыми плодами, похожими на ежевику, но размером с крупное яблоко. Генрих рассмеялся, подпрыгнул и сорвал, протянул мне. Девушки, которые шли навстречу, кокетливо заахали, а их кавалеры, наоборот, поджали губы и важно отвернулись. Испугались, наверно, что их спутницы тоже попросят их прыгать за фруктами.

- А попробуйте, - предложил Генрих. – У нас на севере такое не растет.

Я осторожно откусила маленький кусочек, и во рту сделалось так кисло, что лицо перекосило судорогой. Но кислота почти сразу же растаяла, растеклась такой воздушной сладостью, что я едва не замурлыкала от удовольствия.

- Гаремин, фрукт путешественников, - сообщил Генрих. Кажется, мое незнание реалий этого мира забавляло его, и он был рад рассказать мне о каких-то интересных мелочах. – Их набирают в дальние поездки, они никогда не портятся.

Мы вышли на набережную и неспешно побрели по черно-белым плитам, словно по шахматной доске. Народу было много: вечер выдался теплый, легкий ветерок дул с моря, и волны шептали что-то тихое и ласковое.