Эта последняя версия – фантастическая, уводящая далеко за грань реальности – пугала меня больше всех незаконных психотропов вместе взятых.

Давай-ка пока остановимся на версии с психотропами – умоляюще попросила я саму себя. Не надо за грань реальности, и так крыша едет.

Сама не заметив как, я оказалась внутри кабинета. Помогая себе костылем, добралась до ближайшего кресла, уселась в него, неловко вытянув забинтованную ногу… И поняла, что сделала все это сама, без помощи Мережина, который отчего-то затормозил, завозился у входа – а точнее, у высокой полки с книгами, стоящей рядом со входом.

– Просил же расставить по алфавиту… – бормотал он, водя рукой по корешкам. – Идиоты… и как теперь ее найти?

Я слегка нахмурилась – выглядело так, будто он тянул время, чтобы не общаться со мной. Спустя еще несколько минут затянувшейся паузы я позволила себе негромко крякнуть, напоминая о себе.

– Сейчас… – не поворачиваясь, Станислав Романович махнул рукой с зажатой в ней небольшой, синей книжкой. – Одну уже нашел – потом почитаю… Нужна еще одна… О! Вот и она, моя хорошая!

Ласковое обращение к книге из уст нового ректора показалось очень эротичным. Меня даже слегка передернуло от побежавших по рукам сладким мурашкам. Вот бы он ко мне так…

Хватит! – разозлилась на себя. Хватит сходить с ума! Это психотропы, разве не ясно! Обыкновенные, неведомые науке, нелегальные и совершенно непонятно как действующие ПСИХОТРОПЫ! И сейчас твоя задача – не пускать слюни на то, что не твое и никогда твоим не будет, а ВЫЯСНИТЬ, что именно он с тобой сотворил и зачем!

– Итак, – объявил, наконец Мережин, поворачиваясь и медленно подходя ко мне. – С твоего позволения, я проверю тебя вот по этой инструкции, – быстро сунув в стол первую, синюю книжку, он показал мне вторую, которую назвал «его хорошей». – Это новейшая монография по диагностике обнаружения и минимизирования психиатрических и неврологических последствий сотрясения мозга. Признаться, я мало знаком с этой темой, но из того, что я увидел на лекции, тебе требуется именно психотерапевт, а не травматолог.

– Почему? – машинально поинтересовалась я, хоть мне это было совсем неинтересно. Что угодно, лишь бы не заметил, что я не знаю, куда девать руки – так сильно они дрожали.

– Потому что у тебя заторможенная реакция и один из самых опасных неврологических последствий сотрясения – синдром внезапного засыпания. Иными словами нарколепсия. Но это в худшем случае, так что погоди пугаться. У меня большие надежды на то, что это все же психоматика.

Ничего не понимая, я уставилась на него.

– О чем вы?

– Ты ведь уснула на моей лекции, а позже еще раз, пока я тебя нес. Это явно ненормально и требует вмешательства специалиста. А раз ты говоришь, что тебе сделали МРТ и ничего физиологического не нашли, значит, будем искать другие причины столь странных синдромов. И диагностику будем использовать вот по этому новейшему пособию. Не волнуйся – я не просто так трачу на тебя свое время, мне самому крайне интересно разобраться, что с тобой происходит… Профессиональный интерес, так сказать.

Про себя я грязно выругалась. Вот зачем я наврала ему про МРТ и прочие проверки? Теперь не отмажешься… Разве что сказать, что я не засыпала, а просто закрывала глаза? Но как объяснить такое поведение? Допустим, на уроке мне было стыдно перед сокурсниками – это вполне естественно, когда вокруг тебя двести человек, и все на тебя пялятся, как будто ты прокаженная. А на руках у него почему я висела с закрытыми глазами, словно разомлевшая от внимания домашняя кошка? Только что не урчала от удовольствия…