– От чего?

– От истинности.

Теодрик сначала не поверил собственным ушам, а когда поверил, то… У альфы из груди вырвалось утробное рычание, оно принадлежало как волку, так и мужчине. Шутка ли, избавиться от истинности? Самого дорогого дара богов! Того, о чем мечтает любой волк, еще будучи волчонком. А эта женщина желает разорвать божественную связь, разорвать и растоптать, как какой-то сорняк. Такого он стерпеть не мог. Ни стерпеть, ни понять.

Теодрик снова зарычал и шагнул к Еве, позабыв про завтрак и даже ее неподобающую одежду. Видимо, он сейчас выглядел страшно, потому что девушка ойкнула и попятилась.

– Ты хочешь избавиться от истинности? – прорычал он, до конца не веря в это.

Ей хватило храбрости остановиться, не пятиться от хищника, но не ума, чтобы успокоить его. Вместо этого она выпятила грудь вперед, яростно сжала кулаки.

– Да, мне не нужен истинный. Мне не нужен ты. Не нужна это изматывающая жажда, вой на луну. Не нужно это превращение в непонятно кого…

– Почему же непонятно в кого? – ядовито перебил ее Тео. – Очень даже понятно в кого. Ты превращаешься в волчицу.

– Я. Не. Хочу. Превращаться в волчицу, – чеканя каждое слово ответила Ева. – Вот и спрашиваю, как это прекратить.

– Никак. – Тео почти добрался до нее, и теперь от того, чтобы не схватить ее за плечи и не начать трясти, пока ума не прибавится, его отделяла только выдержка, а еще знание, что перед ним истинная, которую нужно беречь и защищать. В том числе и от нее самой! – Никто до тебя не становился вервольфом. По крайней мере, я о таком не слышал. Люди всегда оставались людьми, а волки волками.

Ева нахмурилась, задумалась, закусила полную губу, а волк внутри взывал на этот раз от неудовлетворенного желания. Это истинная получила ночью сладкое, а Тео пришлось довольствоваться ледяной водой в речке. Иначе его тело горело, словно в огне, настолько ему хотелось познать свою пару. Сдержался, не присвоил, и вот благодарность.

– Хорошо, – выдала Ева после долгих размышлений, – с этим я могу смириться. Но мой вопрос был о другом.

– Если не хочешь, чтобы я тебя отшлепал так, что сидеть не сможешь, больше о таком не спрашивай! – снова взрычал альфа. – Истинность – самое ценное и самое желанное, что есть в жизни волка.

– Самое желанное? – зло рассмеялась девушка, тряхнув копной темных волос, связанных лентами в высокий хвост. – Изображать суку в течке – это единственное желание ваших женщин? Быть игрушкой, которой руководит зверь внутри, а не разум? Отдаваться вашей воле и вообще отдаваться каждую ночь, как выглядывает луна. Отвратительнее не придумаешь!

– Замолчи! Замолчи, а не иначе…

Она не испугалась, наоборот, безрассудно отважно шагнула к нему, ткнула пальцем в грудь.

– Иначе что? Выпорешь меня? Или бросишь на постель и сделаешь своей? Хотя, о чем это я? Какая постель, вот стол в самый раз!

Тео прикрыл глаза, сражаясь с собственными чувствами, бурлящими в нем. От ярости до желания, которые будили в нем истинная и влияние полной луны. Да, ночное светило сейчас не видно, днем его власть меньше, чем ночью, но он все равно чувствовал все острее, ярче.

– Не искушай меня, Ева, – прохрипел он сквозь сжатые зубы. – Не выводи из себя. Я не железный.

– Знаю, – яростно сверкая глазами, выдала истинная и добавила с горечью: – Прекрасно все помню. Поэтому и хочу избавиться от этих оков. Избавиться от тебя!

Альфа тоже прекрасно помнил историю их знакомства. О том, что творил с ней, не осознавая, что ему в лапы попало сокровище, а не простая девка. Но даже за простых девок теперь досада брала. Что поделаешь, если он тогда другим был? Утратившим истинную, семью, разбитым и разрушенным до самого основания. Злым, отчаявшимся, полным жажды мести. Сейчас же его враг повержен, а жажда мести утолена. Теперь его самый страшный враг – он сам, его прошлое. То, что он, ослепленный ненавистью, не заметил и учел. Сам же своими лапами и растоптал.