***

Алемский своим рассказом словно разворошил в душе мужчины раны давно минувших лет. Юноша не столь был похож на Рудольфа внешне, как в точности копировал повадки и мимику своего отца. Гордон любил Рудольфа. Этот добрый и открытый парень был так не похож на всех тех представителей эльфийского общества, с кем Эдварду приходилось общаться в юности. Порой он ловил себя на мысли, что скучает по потерянному другу, его честности, искренности, даже заносчивости. Поэтому визит молодого Алемского взволновал Гордона. Мало того, его ждала встреча с давней знакомой – Еленой Стоминой, ещё одной живой свидетельницей событий тех давних лет. Было ли то совпадение или нет, но словно все игровые фигуры возвращались на прежнее поле. И Эдварда такой поворот совсем не устраивал. К счастью, Елена Стомина и не думала вспоминать события 87-го года.

Если бы Гордон не знал, кто к нему придёт, то он и не узнал бы в Елене Кивер ту простоватую девушку из Внешнего мира, работающую в две смены. Перед ним была ухоженная блондинка с безупречной причёской и маникюром. Всё в её фигуре говорило о достатке, хорошей жизни и властной натуре хозяйки. Муж её – видный упитанный мужчина с короткой аккуратной бородкой – также выглядел самодовольно. Девушка же, что вошла в кабинет следом за ними, казалась чужой, словно сотканной из других, более тонких материй. Анна Кивер отличалась от своих родителей, как шёлк отличается от шерсти. Как их ни обрабатывай, и ни окрашивай в одни цвета, они всегда останутся шерстью и шёлком.

Обменявшись формальными любезностями и представив мужа и дочь, Елена Кивер протянула эльфу папку с бумагами:

– Как я и говорила по телефону, Анин учитель провёл ей биологическую диагностику.

– Энергетическую диагностику биополя, мам, – подала голос Анна.

Она всё ещё стояла в дверях, пребывая в трепетном волнении, пока Гордон не пригласил всех Киверов сесть. Эдвард знал, что производит на людей сильное впечатление, особенно в первый раз, и привык к этому. Он долго изучал данные диагностики, то и дело поднимая взгляд на девушку. Та сидела на стуле в метре от него, терзая свои ногти. Анна Кивер была очень красивой, хрупкой, со стальным стержнем внутри, унаследованным, должно быть, от своей матери. Она кого-то напоминала Гордону, но он всё не мог уловить связь.

– Для студентки колледжа очень хорошие показатели, – изрёк он, складывая бумаги в файл. – Елена, у вашей дочери прекрасные задатки, хорошо развита энергосистема, чистые меридианы, что редко для представителей Внешнего мира, и, главное, удивительно развитые верхние энергетические центры.

– Даже так… – Елену Кивер, казалось, эта информация озадачила. Должно быть, она надеялась, что способности её дочери окажутся заурядными, поэтому Гордон спросил, чего их семья хочет от него.

– Анна вплотную занялась космоэнергетикой с тех пор, как стала жить в Ардхоне, – пояснила Елена, – но мы не уверены, что этого достаточно, чтобы, скажем… – она переглянулась с мужем, скептически поджав губы, – учиться у вас в институте. Поэтому, если особого дара нет, скажите сразу.

Гордон перевёл взгляд на девушку, которая дышать боялась, ожидая его вердикта.

– Особого дара нет, – медленно произнёс он, следя за её реакцией, за тем, как та побледнела, а затем залилась румянцем, стыдливо опустив глаза.

– Но есть большой внутренний потенциал, – Гордон указал пальцем на документы. – Если вашей дочери на самом деле интересна космоэнергетика, и она не испугается погружаться в самые глубины подсознания, то из неё мог бы выйти приличный мастер.