— Ого, у нас гости! – наше появление, естественно, не остается без внимания.

Пара десятков голов поворачивается в нашу сторону, включая одну конкретную голову моего лже-парня, а у меня слабеют колени.

— Приветики, — выпаливает Лиза, густо краснея, получая в ответ хоровое «У-у-у-у».

— Дисциплину мне тут не разлагать. Сели и сидите как мышки, — недовольно гавкает Борисович под затихающие перешептывания своих игроков.

Схватившись за мою руку, подруга тянет меня к трибуне, и мы усаживаемся на первые попавшиеся места.

— Обалдеть. Тренер нас ненавидит, Воскресенская, — от возбуждения шепот Лизы срывается на писк. — Но как же это круто.

Следующие полчаса мы с подругой, к радости Борисовича, действительно сидим как мышки, наблюдая за тренировкой. Ребята по давно усвоенной схеме разминаются, выполняя много упражнений на координацию и скорость, отрабатывают броски и пасы, зачастую получая весьма резкие отзывы тренера. К моему удивлению, даже Никита по-полной отгребает за тактические ошибки, но безропотно выслушивает комментарии. И не скажешь ведь, что звезда и в команде чужак...

— Так, орлы, — басит Борисович, сложив ладони в форме рупора. — Делимся на команды! Борцов, Семенов, Ладыгин, Мальцев и Киреев к Свечникову. Басилашвили, Резцов, Рыков, Соломатин и Носков к Любимову. Никита, раздай своим майки.

Игра начинается по свистку, и сразу переходит в режим турбо. Команда Свечникова давит и по большей части владеет шайбой, сам капитан рвется к воротам, правда, без особого успеха.

Если я правильно понимаю то, что происходит на льду, то Илья снова рисуется, но вот удивительно — внимание привлекает именно Никита. Он не самый высокий или самый крупный. Он не делает никаких запредельных трюков. На нем абсолютно та же униформа, что и на других парнях, но какой бы динамичной не была игра, я всегда без труда нахожу его фигуру на льду.

В какой-то момент игра выравнивается. Острые моменты случаются у ворот каждой из команд. Как вдруг Никита получает удачный пас, обводит одного защитника, потом другого, рвется к воротам… Мне кажется, я даже дышать перестаю, когда он замахивается и метким броском посылает шайбу прямо под перекладину.

— Еееее! — Никиту со всех сторон окружают парни из его команды, а он сначала поднял руку в победном жесте, потом вытянул клюшку, будто указываю ею… на меня.

— Это что за демонстрация? — дышит Лиза мне на ухо. — Он на тебя смотрит.

— Не на меня. На нас.

— Ты меня разводишь, — говорит подруга уверенно. — Это он? Благодаря Любимову мы с тобой здесь?

— А если и да.

— Ох, Рита. Откуда ты его знаешь?

— На той вечеринке в честь победы «Кометы» три дня назад, — не вижу смысла лгать. — Мы с ним пересеклись.

Лиза сосредоточенно хмурит лоб. Я знаю, что тот вечер она помнит процентов на сорок, не больше.

— Что значит пересеклись?

— Встретились. Потом еще раз вчера на юбилее отца.

— Вот просто так? — недоверчиво уточняет подруга. — Ты же говорила, что больше никогда никого к себе не подпустишь.

— Ну, говорила, Лиз. И что? Мне только двадцать один.

— Да я только за, Рита! Тебе давно пора выбираться из своего кокона, но, боже мой, Любимов? — шепчет Лиза. — Это худший вариант, который ты могла придумать.

— Почему?

— Ну, если не считать того, что он уедет скоро, он же ужасный бабник.

— А ты откуда знаешь?

— Да все знают! Это не секрет. Он пока не уехал из города, такого наворотил.

— Например?

— Каждую неделю у него новые пассии были. Потом он одно время с Катей Шанаевой встречался. Говорили, что она от него беременная была, а он ей просто швырнул деньги на аборт и в закат свалил.