— Почему я ничего об этом не слышала? — внезапный укол в сердце, который я испытываю после слов подруги, становится для меня неприятным сюрпризом.

— Потому что тебе было не до этого, — Лиза тактично умолкает, но мы обе знаем, о чем она — о том, что тогда я уже была в отношениях с монстром.

— Это не имеет значения. Между нами ничего нет.

— Он организовал нам проходку на тренировку, посвятил тебе гол и ты покраснела, когда мы это обсуждали. Не морочь мне голову! Конечно, между вами что-то есть.

— Дружба? — предполагаю я колко.

— Такие как Никита Любимов с девушками не дружат, — Лиза отметает эту идею, как абсолютно бредовую.

— Для меня он сделал исключение, — говорю я, но в собственном голосе не чувствую уверенности. — Наши отцы тесно общаются.

— Допустим. А ты?

— А что я?

— Не будь такой наивной, Рита. Никита Любимов не из тех, кто дружит, но он из тех, кто разбивает сердца.

— Я не собираюсь позволять ему разбить мне сердце!

Лиза смотрит на меня сначала задумчиво, потом… почти с сожалением.

— Думаешь, он тебя спросит?

13. Глава 13

Никита

Хоккей — это мое на сто процентов. Откуда я это знаю? Я с детства был непоседой, мне всегда было сложно сосредоточиться на чем-либо одном и монотонно делать одну и ту же работу. Но с хоккеем все было не так. Когда я был на льду, я забывал обо всем — я мог сто раз отрабатывать один и тот же прием, бросать шайбу в пустые ворота, тренировать пасы и обводки. Про игру я вообще молчу — там я всегда сосредоточен на максимум. Но сегодня, когда я знаю, что на трибуне сидит Рита Воскресенская, хоккей как будто отходит на второй план. Это какая-то полнейшая фигня, которой я не могу найти объяснение. Да даже то, что я вообще пытаюсь найти объяснение, когда на льду мою команду размазывает соперник — это за гранью разумного.

После первого гола, когда я рисуясь, поднял клюшку и посмотрел на Риту, соперники наколотили нам четыре шайбы. Мы больше ни одной. И это так неприятно корябает мое эго, как железкой по стеклу.

Орет финальная сирена, команда Свечникова шумно празднует победу, а я ищу глазами свою лже-невесту. Она все также сидит на трибуне, глядя на меня, пока ее подруга с широкой улыбкой стоя аплодирует моим соперникам. И я вдруг совершенно не к месту думаю, что если бы Рита вот так радовалась моей победе, стоило бы ради этого постараться…

Пока я стою, занимаясь странной рефлексией, Свечников, Ваня Мальцев и Семен Ладыгин подъезжают к девчонкам, которые, стали центром интереса на сегодняшней тренировке. Это нормально. Я ожидал чего-то подобного, когда просил тренера пустить на арену мою подругу, а он, хоть и согласился, но еще минут пять ворчал, что женщины разлагают атмосферу и тренировка накроется медным тазом.

Зря я его не послушал. Сам потерял концентрацию, так теперь еще вынужден смотреть, как команда, которая надрала мне зад, обхаживает мою Риту.

Сука, да что ж это такое…

Откуда взялась эта «моя»? И мама тоже заметила. Не моя Воскресенская. Абсолютно нет. Все это фикция, игра. А я до недавнего времени был лучшим, по крайней мере из этого города, кто играл в игры.

— Никит, хорошая работа, — по плечу меня хлопает напарник из моей команды Коля Резцов. Мы с ним вместе играли в молодежке, и именно он приглашал меня на ту самую победную вечеринку, на которой я впервые столкнулся с Ритой. — Соррян, что не поддержали твою голевую серию. Сложновато нам накатывать новые тройки — очень уж сильно ты выделяешься по качеству игры. А Илья сегодня как с цепи сорвался. Мне кажется, он даже на финале так не тащил. Видимо, хотел показать, что ничуть не хуже НХЛ-овца.