- Купи новый, - отчеканивает сурово. – И будь на связи, чтобы я не переживал!

- Слушаюсь и повинуюсь, - шутливо выкрикиваю, а потом добавляю тише: - Пап, я люблю тебя.

Отключается, оставив мою фразу без ответа. Он хронически занят. Его время стоит денег. Слишком больших, чтобы тратить на сентиментальные глупости. В последнее время отец с головой зарылся в бумаги, подбивает все дела. На меня не обращает внимания, почти не общается со мной по душам, разве что по поводу учебы, бизнеса или... свадьбы. Папа одержим идеей поскорее сплавить меня Глебу, будто ему самому надоело возиться с не приспособленной к жизни нахлебницей.

Мы отдалились в этом году особенно сильно, и я не понимаю, чем провинилась перед ним. Зато в финансах он мне по-прежнему не отказывает, словно откупается.

Но есть в этом мире человек, который всегда меня выслушает…

Вздохнув, по памяти набираю дорогой сердцу номер. По привычке говорю шепотом, будто я дома и меня могут подслушать.

- Привет, мам. Как у вас дела?

- Здравствуй, Таюша, - произносит мама нежно и с любовью, как умеет только она, и сердце вздрагивает.

«Таюш-ш-ш», - звучит в унисон хриплый мужской баритон из моих ночных воспоминаний.

Это ласковое обращение – запрещенный прием, особенно в устах мужчины. Цепляет за живое, выкручивает душу и выбивает воздух из легких. Вчера я сама не заметила, как поддалась слабости. Дезориентированная, уставшая и слегка нетрезвая, я на мгновение увидела в Ярославе не грубого таксиста, а родного человека. Потянулась к нему – и случился поцелуй.

Все потому, что так меня называет только мама.

Как только действие настойки прошло, я ощутила себя дворовым котенком, который тычется в ноги прохожим в поисках тепла, а его пинают брезгливо и бросают обратно в мусорку.

Папа… Глеб со своими любовницами… Теперь еще и какой-то левый водитель по мне потоптался. Это уж слишком! Как будто я ходячий силомер с боксерской грушей, а у меня на лбу висит табличка: «Ударь! Заработай баллы».

Нахожу отдушину и умиротворение в добром мамином голосе…

- Ты плачешь опять? - хмуро замечаю, когда она затихает на том конце линии. – Все в порядке?

- Любочке ночью плохо было. Скорую вызывали, - признается тихо.

В груди ноет, живот сводит спазмом. Люба - моя младшая сестра по маме. Я знаю ее только по фотографиям и коротким видео, но все равно искренне беспокоюсь о ней. Малышке всего четыре года, а она не вылезает из болезней. Несправедливо.

- Что врачи говорят? Когда операция?

- Скоро…

- Вам деньги нужны? – догадываюсь я. - Не хватает опять?

- Таюш, не заморачивайся, - лепечет неуверенно. - Неудобно уже просить у тебя…

- Подожди минутку…

В несколько кликов перевожу на ее номер деньги, которые только что прислал мне папа. Обойдусь без нового телефона. Спасибо загадочному Салтыкову, который позаботился о том, чтобы я была на связи.

- Спасибо, Таюша.

- Я очень хочу к вам приехать, - сипло признаюсь.

- Не надо, - чересчур резко осекает меня, потому что боится. - Отец не позволит. Узнает - накажет тебя, и мы больше не сможем созваниваться.

- Я скоро замуж выйду, наконец-то стану свободнее. С мужем будет проще вырваться.

Муж… Я кривлюсь с отвращением и передергиваю плечами, когда перед глазами появляется образ Глеба. За ним паровозиком – длинная вереница баб, с которыми я его успела застать. Танцуют ламбаду. В лабутенах и босиком. А сколько еще тех, о которых я даже не знаю? Какой-то бесконечный детектив с элементами драмы, а не будущая ячейка общества.

- Я всегда мечтала побывать на твоей свадьбе, но не судьба, - вздыхает мама. - Поздравляю, доченька.