– Что?

– Я говорю, что я не жалкая, – выдержав паузу, повторяю чуть громче. Слова внутри меня — словно лава, жаждущая покинуть вулкан. – Не знаю, почему ты так решила, однако не стоит разбрасываться подобными словами в адрес тех людей, которые собираются проявить к тебе сочувствие.

– Надо же… А ты собираешься? – усмехается Камилла и смотрит мне в глаза. Прямо, без страха и некой долей любопытства.

Я тут же опускаю голову. И кто меня за язык тянул?

– Уже даже не знаю…

На какое-то время наша странная беседа теряется в безвременье. Шумит вагон, некоторые пробуждающиеся люди затевают споры на заднем фоне, голос из громкоговорителя объявляет остановки. Я даже практически забываю, что стою бок о бок с одной из ярых противниц моего обучения в школе.

– Мой тебе совет, Романова, – вдруг говорит Камилла достаточно громко, привлекая мое внимание, – если Костров вдруг встал один раз на твою сторону, не спеши задирать нос. Общение с ним до добра не доведет.

"Причем тут Марк вообще?" – мысленно изумляюсь резкому переходу темы.

– О чем ты…

Договорить не успеваю. Из громкоговорителя звучит название нашей остановки, и Камилла быстро покидает вагон. Только и видна ее удаляющаяся спина. К счастью, теперь уже не сгорбленная.

15. 15. Катя

Первый урок родного языка проходит на удивление спокойно. Перед его началом я успеваю заглянуть в уборную, где привожу себя в порядок, и в дверях снова сталкиваюсь с Камиллой. Вернее, с ее тотальным игнором.

Я так и не решаюсь повторить свой вопрос в ее адрес, хотя в душе у меня все трепещет от любопытства.

Что она имела ввиду, когда говорила, что общение с Марком до добра не доведет? Не думает же Селезнева, что я одна из тех, кто будет пресмыкаться перед ним, заглядывать в рот… У меня подобное и в голове-то даже укладывается!

Да и в целом это рвение Камиллы поделиться советом выглядит подозрительно. Как будто ее саму связывает с Марком нечто большее, чем обычное школьное соперничество и неприязнь.

К своему стыду, я мало что знаю о том, что происходило в классе до моего перевода. Так уж вышло, одноклассники не особо хотели делиться подобными подробностями с негласными изгоем. А я старалась держаться подальше от всего, что может вызвать проблемы.

Тревога моя не утихает даже к середине учебного дня. Настроение ворочается, словно змея, где-то у плинтуса. Не помогает даже знание того, что самой главной моей проблемы, Марка, в очередной раз нет на уроках. Наоборот, почему-то отсутствие Кострова в классе меня лишь сильнее напрягает. Особенно после вчерашних его слов.

Может, директор ему сказал нечто такое, из-за чего у Марка отбило желание появляться здесь и продолжать свою странную игру?

"Конечно, Кать, весь мир же вокруг тебя крутится", – язвительно отзывается внутренний голос. И я неожиданно соглашаюсь с ним. Не в том, что все крутиться вокруг меня, а в том, что у Кострова вполне могут быть проблемы и посерьезнее, чем придумать очередной способ достать меня.

Так, за своими мыслями, я доживаю до большой перемены и двигаюсь в сторону библиотеки. Мне каким-то чудесным образом повезло успеть в буфет до образования там огромной очереди и урвать парочку ещё теплых круассанов с вареной сгущенкой. Я их особо не жалую, слишком сладкие, зато Евгения Семёновна просто обожает. Мне как раз нужно вернуть одолженную одежду и как следует ее поблагодарить.

Однако почти у самой библиотеки я вынуждена остановиться. Даже при всем желании мне бы не удалось продолжить путь, потому что дорогу мне резко преграждает чье-то довольно твердое тело, о которой я больно ударяюсь головой. Ещё и заветная выпечка превращается в кашу. Видимо, слишком быстро шла.