Устало поникнув, я села на пол среди свернутых тюков с грязным бельем, почувствовав себя несчастной Золушкой. Вот только никакая фея меня не спасет. В моей сказке только злодеи и ведьмы, и никакого принца. Тело болело неимоверно. Снаружи, внутри. В глаза будто насыпало песка, на не привыкших к работе руках мгновенно образовались мозоли. А главное, что мне было нечем дышать, я буквально задыхалась в тесном помещении, пропитанном жаром от утюга и запахом стирального порошка.

Так я и уснула, измученная и зареванная, а разбудил меня очередной гость, исправно раздающий тумаки. Ван Хрен собственной персоной. В шортах и майке, потный и возбужденный, будто пришел сюда с тренировки. Или где он там обретался, уродливый боров…

- Отдохнула? – рыкнул он мне в ухо, больно хватая за волосы, убранные в хвост. – Очень хорошо. Силы тебе сегодня пригодятся. Скучала по мне, сучонка? Давай-ка, покажи, как скучала, - приказал он, стягивая шорты вниз и вытаскивая наружу свой огромный член, похожий на кусок сырого мяса. Передернувшись, я зажмурилась, лишь бы его не видеть, а Жан уже приблизил красную головку к губам, нагло их раздвигая.

- Только попробуй укусить, - предвосхитил он мое намерение, обхватывая голову за макушку и начиная активно насаживать мой рот на свой гадкий отросток. Борясь с тошнотой, я не могла противиться и лишь беззвучно плакала, проклиная свою судьбу, пока Жан добивался от меня хоть какого-то отклика. Тормошил, щипал, сжимал скулы пальцами и дергал за шею, но не добился ничего, кроме широко открытого рта.

- Ласкай его языком, сука! Лижи, как мороженое! Ничего не умеешь! – взорвался он, выпростав член изо рта и шлепнув мне по щеке ладонью, напоминающей весло. Я полетела назад себя, но не упала на пол, а опрокинулась на тюки с бельем. – Я научу тебя слушаться, мразь! – угрожал Жан, подлетая ко мне, грубо переворачивая на живот и задирая халат, рука взметнулась вверх и опустилась на обнаженную ягодицу. – Ты! – удар. – Будешь! – еще удар. – Вести себя так! – и снова обжигающий шлепок. – Как я сказал!

Лежа ничком, я чувствовала, как возбуждается Жан, избивая меня. Эти удары не давали мне провалиться в блаженное забытье, они напоминали мне, что я здесь и сейчас нахожусь в грубых руках насильника, что он избивает меня и может сделать все, что только пожелает.

И я не знала, в чем же мне найти надежду! Внутри, может, и пряталась сильная женщина, но снаружи я оказалась слабым существом, скулящим и сжимающимся на полу, существом, которое подчинялось инстинктам выживания. Жертвой, молящей без конца: «Лишь бы не убил, лишь бы не причинил боли, лишь бы побыстрее закончилась экзекуция…»

Вдоволь натешившись, Жан, кажется, возбудился до предела, завозился за моей спиной, и вскоре я почувствовала болезненный толчок внутрь себя, растягивающий до предела и без того израненную плоть. Сморщившись, вжавшись лицом в пыльный тюк, я терпела, как ван Хрен вбивается в меня снова и снова, обещая себе, что отомщу, обязательно отомщу…

Возможно, именно в этот момент во мне родилось дикое животное, хищник, способный когтями вырвать у судьбы желаемое. Именно в момент беспросветного отчаяния и лютой безысходности я поняла, что никто не поможет и только я сама могу себя спасти.

8. Глава 8

Наверное, вся моя жизнь так бы и прошла между спальней Ван Хрена и прачечной-херачечной. Шутка ли, живя на Сицилии, неделями не видеть белого света. Иногда на Жана находило некое подобие человечности, и он брал меня с собой на катер. Давал мне старый гидрокостюм сестры и ее акваланг, и мы вместе спускались под воду. Эти мгновения всегда давались мне тяжело. Сразу в голову лезли воспоминания об Игоре и той прежней, абсолютно счастливой жизни, казавшейся сейчас призрачной и далекой. Будто и не со мной было! Сначала я думала удрать от Жана. Но сразу поняла, что из этой затеи ничего не выйдет. Ван Хрен обмотал вокруг моей талии специальный трос для новичков, и дальше десяти метров отплыть от Жана у меня не получалось. Зато под водой я разрешала себе отдаться фантазиям. Я представляла, что рядом со мной плывет Игорь. И после меня ждет любовная схватка с мужем, а не животный секс в трюме катера. Фантазировала, как мы с Игорем возвращаемся домой. А там  с нетерпением обнимаем  Тонечку и двоих наших детей. Я не придумывала им имена. Просто видела две красивые и смышленые мордашки. Чувствовала, как слезы заполняют маску, и даже не пыталась их скрыть. Да и кого бы волновали мои слезы?! Только не Жана. Я часто вспоминала последний день мирной жизни и думала, правильно ли я поступила, уехав? И снова видела черные мешки в индийской лавке, с ужасом наблюдала, как их грузят в машину скорой помощи. Кто и зачем объявил охоту, я не знала. Только лишь понимала одно: не скройся я тогда, и точно бы заняла место на городском кладбище рядом с мужем. Квартира ли в центре города? Бизнес? Или все вместе! Я не знала. Был бы жив Игорь, он бы разобрался. Да и его гибель почти сразу же после смерти бабушки и ее соседок по коммуналке я ставила в один ряд с ними. Кто-то расправлялся с моими близкими и подбирался ко мне. Я отбросила терзающие душу воспоминания и залюбовалась проплывающими мимо рыбками и извивающимися  в медленном танце  водорослями. Небольшие  алые звезды лежали на белом песке и поражали своей красотой и яркими сочными красками. Желтый морской огурец притаился на камнях. И если бы рядом плыл Игорь, я бы замахала руками, показывая ему это чудо. Но в пределах видимости никого не было. Только Жан. Ван Хрен, мать его!