Иногда, когда я оставалась одна в прачечной, я подставляла табуретку и из маленького окошка, куда могла бы пролезть разве что белка, глядела на мир. Слышала, как мимо снуют автобусы и к зданию подъезжают машины. Где-то поблизости хлопала входная дверь.

«Значит, в случае чего нужно бежать дальше по коридору», - говорила я себе, точно зная, что  бытовой корпус выходит прямо на автостраду. Я припоминала детали прошлых бесед, когда Рета и Якоб хвалились строительством нового корпуса, а Игорь им советовал сделать вход недалеко от дороги.

- Так удобнее принимать доставку, - объяснял он. – А в глубине участка лучше разбейте сад. Ваши гости наверняка захотят отдохнуть в тишине!

«Спасибо, милый!» - мысленно поблагодарила я мужа и, сглотнув слезы, поплыла вслед за Жаном. Он помог мне забраться на катер и сразу же стащил с меня гидрокостюм и поволок в каюту.

- Давай быстрее, - рыкнул он, раздеваясь. Пришлось снять купальник и замереть, ожидая его приказа. – Ложись на кровать и раздвинь ноги. Хочу посмотреть, - осклабился он.

«Вот этого не надо!» – захотелось закричать мне. Я прекрасно изучила все ужимки Жана и точно знала, что, если эта тварь настроилась на романтический лад, не жди ничего хорошего.

- Ты есть храсиво, - по-русски сообщил мне Ван Хрен. – Хочу любить тебя. Я говориль с сестра и мать. Они дать согласие на наш брак. Я хотеть сделать тебе много детей.

«Вот радости! – мысленно возмутилась я. – А меня ты спросил, Ван Хрен!» - захотелось закричать мне. Но что я могла? Только оттянуть время!

- У меня траур, - прошептала я. – По бабушке и по Игорю. Помнишь?

- Тогда мы обручиться, - прошептал он, наваливаясь на меня. – Я купить тебе кольцо!

«Мне бы получить обратно свои, - огрызнулась я. – И кольца, и сумочку со всем содержимым. Деньгами, карточками, документами».

- Как скажешь, Жан, - пропищала я, чувствуя, как елдак Ван Хрена входит в меня, причиняя боль.

«Бежать, нужно бежать, - пронеслось у меня в голове. – При первой возможности! Добраться до консульства. Попросить переправить на родину».

В отель тем вечером мы вернулись поздно. Весь день на катере Жан не слезал с меня и, попав в спальню Ван Хрена, я приняла душ и завалилась спать, надеясь урвать хоть пару часов сна. Но не успела даже задремать, как в комнату вернулся Жан с моим платьем. С моим собственным платьем!

- Надень, - скомандовал он. – Ты теперь член семьи. Моя невеста. Пойдем вниз. Я дарить тебе кольцо.

Мне ничего не оставалось, как натянуть на голое тело платье, сунуть ноги в сланцы и пойти вслед за Жаном. Дорогой мой жених взял меня за руку и чинно ввел на хозяйскую кухню, где уже за столом восседал Якоб, а Генриетта жарила в раскаленном фритюре мелкую рыбешку, обвалянную в кляре. Представление меня как невесты много времени не заняло. Жан при всех сжал мою грудь, срыгнул радостно мне в лицо и усадил к себе на колени. Генриетта ласково улыбалась, а Якоб буравил сальными глазками и небось мечтал, что и ему обломится в скором времени.

- Девочка моя дорогая, - проворковала Рета. – Как же я рада, что вы с Жаном решили пожениться. Вы такая чудесная пара! Я уже представляю вашу свадьбу. Приедет мама. Благословит вас…

Сзади нее на плите раздался треск, и столп пламени из раскаленной сковородки поднялся до потолка.

- Идиотка, - пробурчал Якоб. – Ты не потушила огонь!

Он принялся гасить пламя, перекинувшиеся на занавески, потом на стены, оббитые тонкой соломкой.

Жан тоже подскочил и как сумасшедший начал сбивать огонь вниз.

- Неси огнетушитель, Роза! – проорала Генриетта, пытаясь залить горящее масло водой. Но что-то у нее не получалось. Я метнулась в коридор, где стоял огромный огнетушитель, и подумала, что я не нанималась его таскать. Я поморщилась, слыша крики хозяев гостиницы. Кто-то из постояльцев спешил к ним на помощь, прихватив очень кстати огнетушитель-гигант. А я, воспользовавшись суматохой, проскользнула в распахнутую дверь прачечной, метнулась к тайнику Реты. Пощупала по дну коробки, надеясь найти хоть пятьдесят оставшихся евро. Но в руках вдруг оказались пять зеленых бумажек. Пятьсот евро! Я зажала деньги в ладошке и быстро выскользнула  из здания. Добежала до остановки и уселась в первую попавшуюся маршрутку, затормозившую рядом со мной. Принялась лихорадочно соображать, где могу укрыться. Внезапно меня озарило! Ромарио - наш с Игорем старый знакомый. Музыкант и пройдоха! Расплатившись с водителем, я вышла около пристани и медленно пошла вдоль набережной. Нет, я не вдыхала долгожданный воздух свободы, не говорила себе, что я спасена, а тихо брела вдоль шумных и не очень заведений, пока не заметила знакомую вывеску. Внутри в полутьме играла музыка и кто-то виртуозно наяривал на гитаре.