Исха пообещала Статруну помочь устроиться в Вольмире. Веренир вздохнул, понимая, что заниматься этим придется ему, но не упрямился, ведь готов был щедро отблагодарить человека, который поддерживал Исху в те времена, когда почти все от нее отвернулись.

Она ехала вместе с его семьей на повозке, держа на руках спасенного малыша. Веренир оставил двоих дружинников в Логе. Те должны были проследить за тем, чтобы семью ребенка отправили на покой по всем канонам: предали огню. Остальные десять дружинников, включая спасенного им Бронта, ехали рядом с повозками.

Исха предложила, чтобы Веренир ехал с ними в телеге, так он мог бы отдохнуть и восстановить силы. Но маг не согласился. Он хотел привести мысли в порядок, а рядом с этой женщиной он менялся так, что сам себя еле узнавал. Поэтому сейчас он ехал поодаль, но не мог заставить себя перестать на нее смотреть.

Ее же, казалось, поглотила беседа со стариком, его женой и дочерью. Они что-то оживленно рассказывали друг другу. На ее лице то и дело мелькала улыбка. И от этого у Веренира щемило сердце.

Почему она так редко улыбается рядом с ним? Почему все эти люди из ее прошлого, мальчик Бо, даже этот малыш на ее руках — могут вызывать у нее такие эмоции, а он как будто только приносит боль? Да, она любит его. Он знает это. Но она словно не до конца счастлива рядом с ним. И Веренир уже не понимал, только ли участие в битве подкосило ее, или он в принципе не сможет по-настоящему ее осчастливить.

Теперь, когда дружинник Бронт ехал на почтительном от своей спасительницы расстоянии, Веренир не испытывал к нему злости. Однако то и дело прокручивал в памяти сцену, которая намертво въелась в голову. Исха трогает его обнаженную грудь. Так нежно. Ласково. Заботливо. Десница сильнее сжал кожаные ремни поводьев. Д-д-демон! Как это развидеть? Умом он прекрасно понимал, что она всего лишь исцеляла его. Но неприятный голос внутри все твердил, что ведьма прикасалась к этому мужчине уже просто так, когда рана была полностью залечена.

Он невольно мысленно сравнивал свое тело и тело этого дружинника. И сжимал челюсти до скрипа зубов. Нужно снова заняться тренировками с ножами и мечами. С использованием магии он почти совсем забросил физические упражнения. Да, его тело было подтянутым и упругим, но такого рельефа мышц, как у любого из ребят, которые их охраняли, не имело. А он хотел… Нет — жаждал видеть в глазах этой женщины восхищение им. Желал знать, что она точно так же в восторге от него, как и он — от нее. От ее божественного белого тела с рыжими веснушками на плечах и спине, на груди и даже кое-где на бедрах.

Некромант ощутил, как поднимается в нем желание. Обладать ею. Забрать от всех, спрятать от всего мира! Сделать ее только своей!

Прикрыл веки и глубоко вдохнул, пытаясь унять разбушевавшуюся кровь и ту тяжесть. которая наполнила его мужское естество при воспоминании об Исхе в спальне. На его кровати…

Когда теперь они смогут остаться наедине? Каким-то загадочным образом получалось так, что они обрастали детьми. Не своими, своих как раз-таки у них никогда не будет. Но теми, которых придется воспитывать. Если этот мальчик тоже обладает магией, а в этом десница еще успеет убедиться, его тоже следует воспитывать при дворе. Хотя Веренир сомневался, что Исха отдаст его кому бы то ни было в любом случае. Есть у этого ребенка магия или нет. Уж слишком нежно она его обнимала, слишком ласково смотрела. Точно так же, как и на Бо.

Веренир тихо вздохнул. Он не против детей. Вовсе нет. Бо даже казался ему милым, несмотря на иногда излишнюю назойливость и то, что мальчик постоянно крутился рядом с Исхой. Но маг тоже нуждался в ней! Нуждался не меньше, чем эти, мелкие. Только не мог же прямо так и заявить?! Исха посчитает это ребячеством. Да что там Исха, это смешно звучало даже в его мыслях! Он сам готов был смеяться над собой. Только смех вышел бы совсем не веселым.