— Не плачь, Тыковка, — словно наяву слышу голос из воспоминаний. Нежный, ласковый. И кто-то теплой ладонью стирает слезы со щек, а разбитое колено щемит уже меньше. ― До свадьбы заживет…

Поднимаю голову, оглядываюсь в панике. Будто могу увидеть обладателя этого голоса. Хотя в глубине души почему-то уверена, что он принадлежит покойному лорду Роузу. И натыкаюсь на пылающий взгляд Торнтона. Он смотрит пристально, прислонившись спиной к стене. Через весь зал сверлит глазюками.

Взгляд удручает. Тяжелый и неприятный. В висках неожиданно начинает пульсировать боль.

— Вив, — дергает Гортензия.

Поворачиваюсь к хозяевам и натыкаюсь на чуть натянутую улыбку леди Барроуз. Судя по всему, женщина только что спросила у меня какую-то мелочь. И возникшая пауза выглядит довольно-таки неловкой. Щеки вспыхивают.

— Простите, — опускаю ресницы. Маман раздраженно начинает сопеть.

— Я спросила, дорогая, как чувствуешь себя? ― повторяет леди Барроуз.

― Уж лучше. Спасибо, ― улыбаюсь в ответ, искренне надеясь, что моя улыбка все же выглядит более натурально, чем у нее.

— Вот и прекрасно, — сияет. — Хорошо повеселились, дорогая. Мы соскучились по тебе.

Рядом кивает лорд Барроуз, меряющий меня колючим взглядом из-под густых седых бровей. Разница в возрасте между супругами существенна. Однако никого это не удивляет — вероятно, родители брак устроили.

― Люси уже сгорает от нетерпения увидеть тебя.

― Спасибо… ― лепечу смущенно. Кто такая Люси?

Но меня уже затягивают внутрь, и я оказываюсь в настоящем круговороте музыки, света, пестрых платьев, цветочных ароматов и сплетен.

Невольно снова пытаюсь найти глазами Торнтона. Однако его уже нет у стены.

Напряжение немного отпускает. Надо держаться от него как можно дальше, и все будет хорошо.

8. Глава 8

Смотрю как Гортензия и Селеста кружатся в танце с какими-то джентльменами и медленно пью лимонад. Меня, конечно, никто не приглашает. Я наслаждаюсь одиночеством, спрятавшись в углу за раскидистой пальмой, и стараюсь немного привыкнуть к атмосфере бала. Все же впервые в жизни на таком мероприятии.

Приходится внимательно наблюдать за другими, додумывать, осторожно общаться, чтобы каким-то образом не выдать себя. Но есть и позитивный момент — Джеффри в поле зрения пока не появляется. Поэтому, в общем, я вполне спокойна и невообразимо довольна, как сытый удав. Танцевать не умею. С бывшим женихом разговоры излишни. Чувствую, благодарность к ужасному платью, которое отпугивает всех кавалеров на расстояние нескольких метров. А еще стараюсь держаться как можно незаметнее, чтобы не встретить кого-то близкого Вивьен, который бросится со мной разговаривать. Потому что в этом случае просто не знаю, что делать.

— Прекрасный вечер, не правда ли? ― вдруг слышится с другой стороны пальмы.

Рука вздрагивает. Несколько капель лимонада падают на подол платья. Смотрю на них философски ― испоганить это произведение искусства даже пятна не в состоянии. В конце концов, поднимаю голову и встречаюсь глазами с пронзительным взглядом Торнтона.

— Прекрасный, — произношу медленно и снова смотрю вниз, стараюсь немного растереть влажные следы. Искренне рассчитываю, что он уберется восвояси, увидев, что я занята более важным делом.

Понять не могу, что ему от меня нужно. Как-то раньше он не горел желанием общаться девушками. Мимо уже не одна стайка пробегала в поисках лакомой добычи. Они перешептывались, не стесняясь, и совсем не замечали меня в этом углу, увлеченные построением коварных планов, как поймать в сети герцога.

― Почему же не танцуете? ― обходит мое, уже не такое надежное, убежище и становится рядом.