- Дама Джанина Оливия де Бейль, – выпрямив спину и расправив плечи, произнесла я с достоинством чистокровной аристократки (очень хотелось верить, что род де Бейль имеет древнее знатное происхождение, и что король Гольфрид не отнял у Джанины титул маркизы).

- Аманита из Флорианжа, – самопрезентация моей новой знакомой была более скромной.

- Мэтр Герард Мелло, судебный защитник, – заявил о себе адвокат, напустив на себя важный вид, отчего стал похож на надувшегося индюка.

- Дамы, мэтр, – Рэндольф поочерёдно окинул нас троих тёплым, полным благодарности взглядом (глаза у него были светло-зелёные, цвета незрелых оливок, и этот цвет красиво контрастировал с его загорелой кожей), – я очень признателен вам за оказанную мне помощь. Самсон мне всё рассказал. Я сожалею о своём коне – Дарко, так его звали, был моим верным боевым товарищем. Вы спасли мне жизнь: с тех пор, как околел Дарко, из-за ненастья на дороге не появилось ни одного путешественника, ни одного торговца или крестьянина. Хвала Священной Триаде, ваш экипаж был послан мне как избавление от смерти. Отныне я в долгу перед вами и, клянусь благородным званием рыцаря, сделаю всё для того, чтобы за добро отплатить добром. Дамы, мэтр. Рэндольф де Мерадэ к вашим услугам!

Минуту я молчала, опустив глаза, смущённая и растроганная речью Рэндольфа. Наверное, адвокат испытывал те же чувства, потому что он тоже стоял, не шелохнувшись, не произнеся ни слова.

Неудивительно, что первой из нашей троицы заговорила Аманита:

- Признаться, лично я к вашему, сир Рэндольф, спасению не имею никакого отношения. Я – случайная попутчица. И так же, как вы, пользуюсь радушием дамы Джанины и её друга. Я направляюсь в Флорианж, где меня ждёт одна уважаемая горожанка, у которой вот-вот начнутся роды. Поэтому я буду весьма признательна вам, если вы соблаговолите тотчас занять ваше место в экипаже, чтобы мы могли, наконец, тронуться в путь.

- Так, значит, вы принимаете роды? То есть вы – акушерка? – поспешила я уточнить только что полученную информацию. И тут же, перехватив недоумённый взгляд Аманиты, исправилась: – Вы – медикус, верно?

- Для того, чтобы получить звание и лицензию медикуса, нужно пять лет просидеть в стенах столичного Мусэйона, – пренебрежительно хмыкнув, ответила Аманита. – У меня же для обучения теории нет ни времени, ни средств. Ни желания. Зачем мне теория, когда я и без неё уже давно помогаю людям? Я – потомственная знахарка. И повитуха, и травница, и костоправка.

- Вот так удача! – обрадовался Рэндольф, и его суровое, покрытое щетиной лицо мгновенно просветлело от улыбки. – Именно сейчас я нуждаюсь в услугах костоправа. Когда Дарко неожиданно завалился на дороге, моя нога застряла в стремени, и я, не успев ничего предпринять, оказался под ним. Вернее, обе мои ноги были придавлены его весом. К счастью, при падении я не свернул себе шею и не повредил позвоночник. Но вот ноги... Придя в себя, я первым делом попытался подняться – и тут же упал... Я слабости не люблю ни в ком, в том числе и в себе, и к боли я привык. Готовы ли вы, мадам, помочь мне?

- Это моя работа, – сухо ответила Аманита и, молча вручив мне свой дорожный мешок, закатала рукава.

Спустя несколько минут я, адвокат и возница следили за тем, как Рэндольф, с помощью Аманиты, развязывает кожаные шнурки, снимает кольчужные чулки, обтягивающие ногу от стопы до бедра, и, морщась, сдирает льняные шоссы в бурых разводах. Аманита ощупала обе голени, потом потискала колени и добралась даже до бёдер рыцаря. Рэндольф не издал ни малейшего стона, подтвердив своё заявление о том, что привык к боли, и лишь изредка поскрипывал зубами. Наконец, вдосталь побродив по ногам рыцаря своими пальцами, Аманита закрыла глаза и принялась шептать какие-то заклинания на незнакомом языке.