— А с остальной одеждой что будем делать? — Голос Роланда вывел меня из задумчивости.

— Продадим, — пожав плечами, спокойно ответила я.

— Но это же... Мы же маро... торгашами будем? — поправившись, спросил неуверенно мальчишка.

— Роланд, твой отец не оставил нам выбора, — с тяжелым вздохом сказала я и посмотрела в голубые глаза племянника. — Можешь считать меня мародеркой. Но я сделаю всё, чтобы мы выжили и сохранили нашу землю и дом.

Роланд опустил взгляд, обдумывая сказанное, и в этот момент в комнату зашла Тора. Я поспешила сменить тему разговора.

— Няня, как думаешь, надо перешить пуговицы или вилланы не обратят на это внимания?

— Да не думаю, что они что-то заметят, — пробормотала Тора, критически оглядев меня. — А тебе идет.

— Только не знаю, что делать с шапкой, — призналась я. Вот хоть распарывай ушанку! Почему я так озадачилась своей внешностью? Так, к вилланам я должна приехать не просительницей, а госпожой и виконтессой, которая недовольна нарушением договоренностей. — А Эрмин успел продать шкуры, которые скорняк в качестве оброка отдавал?

— Да сразу же! — отмахнулась Тора. — Постой! У тебя же шаль белая пуховая есть, которая ещё от вашей матери осталась.

— Так неси! — с улыбкой попросила я. И когда она вышла, уточнила у Роланда: — А ты со мной в деревню поедешь?

— А надо? — тихо спросил племянник, нервно сминая ткань серого костюма.

— Давай вместе подумаем, — предложила я, подходя к нему ближе. Мне надо было понять: есть настоящий мужской характер у Роланда и он просто у отца нахватался спеси (я виконт и не буду делать то, что считаю ниже своего достоинства), или он обычный мямля, который привык прятаться от проблем за чужими спинами? И если верно последнее, можно ли ещё что-то исправить или уже поздно? Я взяла его за руку, привлекая к себе внимание. — Как будет правильней: отправить меня одну разбираться с неприятной ситуацией или оказать моральную поддержку мне своим присутствием?

Думал Роланд недолго. Выдохнув, он расправил плечи и уверенно заявил:

— Я поеду с тобой.

Я улыбнулась: мне все больше нравится Роланд. Не удержалась и чмокнула его в лоб. А на удивление, что я прочла в глазах племянника, сказала:

— Проверяла, есть у тебя жар или нет. Всё хорошо, так что к поездке в открытом ландо ты допущен. Кстати, у тебя шапка есть?

И шапка есть, и шуба. Да и одежды полно, так что не будет ничего он брать из гардероба отца. Я не стала спорить, решила сама позже присмотреть. Телосложение у них с отцом одинаковое, по росту только Роланд ещё не догнал.

Принесенная Торой шаль оказалось не белой, она уже пожелтела местами от старости. Вечером попробую выбелить шерсть, а пока... Смотрелась шаль, повязанная платком, неплохо, но ведь задувать будет. В итоге решила все же распороть песцовую ушанку Эрмина и отрезанный длинный лоскут сшить, как широкую повязку на уши.

Между делом мы перебрались на кухню, где я и начала орудовать ножницами и иголкой. Хорошо, что у Торы был наперсток, без него проколоть толстую шкуру было невозможно. Как вернемся, вырежу из оставшейся шкуры круглую заплатку на макушку, чтобы закончить сие произведение. Ах, да, ещё над подкладкой надо будет подумать! Сейчас-то я эту недошапку поверх шали надену.

В процессе шитья расспросила няню о съестных припасах. Муки и сахара ещё на месяц хватит, как и овсянки и гречневой крупы. Овощи, то бишь картошка, морковка, свекла и репа, тоже в достаточном количестве. Даже несколько банок солений осталось. Вот только мясо почти всё на поминальный стол пошло, как и курица. Мимоходом узнала, что всё мясо обычно хранится в подвале в «леднике». Подвал закрывается на ключ, который Тора хранит, как зеницу ока. И думаю, только это спасло нас от разворовывания сбежавшими слугами.