Ни для кого не было секретом, что семьи Громовых и Кондратьевых планировали свадьбу своих старших детей. Дина с детства знала, что ей суждено стать невестой Ильи. Илья рос с привычной мыслью о том, что они с Диной рано или поздно поженятся. Но если Дина всегда, сколько себя помнила, была влюблена в Илью, то сам потенциальный жених особого расположения к ней не высказывал. Нет, он прекрасно относился к Дине, считал её хорошей подругой, почти сестрой, но... положа руку на сердце, даже с четырнадцатилетней Верой ему было куда интереснее, чем с собственной невестой.

А между тем Дина в свои шестнадцать выросла в прехорошенькую юную девушку. Тонкая хрупкая фигура, длинные стройные ноги, шелковистые светлые волосы, глаза такой же прозрачной голубизны, как и у отца... Парни на улицах оборачивались и многозначительно свистели ей вслед, пытались познакомиться, а затем обрывали телефон.

И лишь на Илью её красота не производила должного впечатления. Он относился к ней спокойно и доброжелательно, как всегда. Но – не более того. Ни разу он не предпринял попытки обнять или поцеловать её, не говоря уж о чём-то большем. Для здорового двадцатилетнего парня это было странно. Правда, Дина успокаивала себя тем, что он просто "бережёт" её до свадьбы, да и рановато ещё было… Вере слабо верилось в эту теорию, но она предпочитала не спорить с сестрой, не видела смысла.

Кстати, к младшей сестре Дина ревновала парня совершенно напрасно: в интересе Ильи к Вере не было ни грамма сексуального подтекста. Им просто было весело вместе. К тому же, у них всегда находилось много общих тем для разговора. Только и всего…

– Ладно, не кисни, – утешила Вера сестру, – я не стану вам мешать, когда он появится. Засяду в кабинете и буду тихонько делать там уроки. К вам в комнату и носа не суну!

– Да толку-то, – Дина с досадой махнула рукой. – Всё равно он не позволит себе ничего такого, если мы дома не одни.

Вера подумала, что ничего "такого" Илья не позволял себе и раньше – даже в Верино отсутствие, однако комментировать это вслух не стала.

– А где бабушка? – спросила она, поставив чайник на плиту и открывая холодильник.

– К ученице поехала.

Римма Витальевна занималась репетиторством, обучая детишек классическому вокалу. Отец был не очень доволен тем обстоятельством, что старой женщине приходится самой мотаться к своим ученикам на разные концы Москвы, но ничего не попишешь: детки были ещё слишком малы, чтобы в одиночку разъезжать по городу. А деньги, которые выручала Римма Витальевна за своё активное репетиторство, были весомым вкладом в бюджет семьи, и отказаться от него было бы неблагоразумно.

Семья Громовых вообще переживала не самые лёгкие финансовые времена – впрочем, как и вся страна. Отцу с мачехой месяцами не выплачивали зарплату, отцовский НИИ вообще давно балансировал на грани закрытия. Жили, по большому счёту, на бабушкины средства – её скромные заработки и пенсию.

В начале года Римма Витальевна собралась было сделать выгодное, на её взгляд, вложение – приобрести акции АО "МММ". Она, как и миллионы её сограждан, вдохновилась незамысловатыми телевизионными роликами о Лёне и Рите Голубковых. Отец тогда ей этого не позволил, и они несколько дней подряд страшно ругались, отказываясь понимать друг друга.

– Мама, ну это же мошенничество чистой воды! – бушевал Громов. – Как ты не понимаешь, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке? Новые сапоги, машина, дом в Париже... Это же утопия! Ты веришь этой кустарной самодеятельности?

– Ну почему самодеятельности? – старуха пожимала плечами. – Вполне узнаваемые персонажи, такие характерные, простые россияне…