— Вам нужно выдохнуть, — наседала служанка. — Талия станет совсем тоненькой.

— Она у меня и так не толстенькая, — ответила я, еще больше надувая живот.

— А ваша грудь, — младшая из девушек подошла так, чтобы я ее видела и приложила ладошки у ключиц, — станет еще заманчивее. Леди Лиора Великолепная для этого даже использует специальные подушечки.

— А ну цыц! — оборвала ее вторая служанка. — То, что происходит в спальне леди, остается только в ее стенах. Ясно?

— Ясно…

М-да, а здешние девушки ничем не отличаются от наших. Что уж греха таить, и у меня были бюстгальтеры с “подушечками”. Только вот счастья они мне так и не принесли, если не считать тех моментов, когда я снимала это орудие пыток.

Надеюсь, хоть в другом мире красивая грудь поможет в достижении своей цели. А я ее достигну! Мне нельзя проигрывать. Если у соперниц на кону стояло замужество, то у меня — жизнь!

— Затягивайте, — произнесла я на выдохе. — Я должна быть самой красивой.

— Вот это правильное настроение, леди. Вы такая хорошенькая. Такая тоненькая. И волосы у вас красивые, и глазки выразительные. И все это без магии. Наш принц будет очарован, — расхваливала служанка, лишая меня кислорода.

— Я оч… оч… очень на это надеюсь, — выговорила с третьей попытки, пока женщина закрепила корсет и спрятала лишние ленты под нижнюю юбку.

— Осталось немного, — подбодрила она меня, когда я повернулась к ней лицом, чуть приподнимая руки, чтобы не мешать надеть на меня атласный верх.

— С ума сойти, — прошептала я, приноравливаясь дышать поверхностно. Ощущения были такими, словно меня придавило каменной плитой.

— Ну вот, — женщина отошла и осмотрела меня с довольной улыбкой. — Мы еще никогда не одевали такую красавицу. Так ведь, Милашка? — она обратилась к своей помощнице.

— Правду говорите. Чистую правду, — закивала девушка.

— Спасибо, — ответила я, покачиваясь в неудобных туфельках. Я могу с полной уверенностью сказать, в этом мире удобную обувь или презирали, или не умели шить. Как я буду проходить в них испытание, если мне стоять удавалось с трудом?..

— Удачи вам, леди, — пожелала мне Милашка. — Ой, — пискнула она, отскакивая от двери.

Створка лихо распахнулась, впуская Анфису.

— Уве фсе, фт оли? — спросила она, держа в зубах какой-то сверток. — О-о-оф, — протянула животинка, плюхаясь на попу. — Моя флаткая кавамелька, ты фсех фразишь фвоей квафатой!

— Что-что? — спросила я, рассмеявшись.

— Тьфу, — Анфиса выплюнула сверток и произнесла: — Говорю, моя сладкая карамелька, что ты всех сразишь своей красотой. Клянусь всеми богами, — она перевела взгляд на слуг: — Моя леди благодарит за помощь. Вы можете идти.

— Что ты с ними так грубо? — спросила я, когда дверь закрылась.

— Во время отбора надо держать ухо востро, моя зефирка. Ты не представляешь, на что способны соперницы ради выигрыша. Не будь доверчивым пирожочком. Ну-ка, дай взгляну, во что тебя одели. Хм… хм… — Анфиса бегала вокруг меня. — Хм… ну не поскупились. Не поскупились. Подними юбочку, моя сахарная паутинка. О боги! — лавандовые копытца вспорхнули в воздухе. — Снимай это немедленно. Так и знала. В этих кандалах только ноги ломать, — зверушка подбежала к свертку и принялась активно его трепать. — Фот! — воскликнула она, когда по блестящему полу разлетелись туфельки на низком каблуке. — Переобувайся.

— Ой, спасибо, — я с удовольствием скинула неудобную обувь и нырнула я мягкие балетки.

— Благодарить меня будешь позже, моя сладкая булочка. Мне тут со секрету шепнули, что сегодня участницам придется побегать.