Зло гляжу на Усольцева и отвожу взгляд.

Нет у меня никакой связи с Шолоховым, кроме моей просьбы помочь вернуть дочь. И Виктор должен понять меня, когда ему станет известна правда. Он бы сам сделал что угодно, чтобы вернуть своего малыша. Мне жаль мужчину, если его жена провернула эту кражу ребёнка за его спиной, ведь он привязан к Соне, но если он тоже знал правду, никакой жалости не будет.

Я снова заинтересованно гляжу на Усольцева, пытаясь понять – знает ли он, что Соня не его дочь, но разве поймёшь что-то, не задав прямой вопрос? А задать его вот так просто я не могу. Я не упущу свой единственный шанс и не сдам себя с потрохами раньше времени. Придётся немного потерпеть. Когда все карты будут раскрыты, и правда всплывёт наружу, я смогу задать мужчине интересующие вопросы, но пока рано.

Понимаю, что за последнее время противоречий внутри стало гораздо больше, и стараюсь привести мысли в порядок.

— Кажется, мы уже обсудили с вами, какие связи у меня есть с Шолоховым, и вы пообещали помочь? — ворчу я.

Вот только как мне передать Роману ДНК девочки, если я не смогу выходить из дома?

Бросать через забор?

Бред ведь!

Уверена, что мы придумаем что-то позднее, а пока следует наслаждаться моментом.

— Спасибо, что понимаете меня, — сдержанно отвечает Усольцев, не обращая внимания на мои возмущения.

Мужчина довольно крепкий, умеет держать эмоции при себе.

Почему-то такие люди вызывают внутри уважение и страх, ведь не знаешь, что за черти водятся в тихом омуте.

— Можете идти, Вероника. Дело остаётся за малым. Через пару недель, если всё будет в порядке, я погашу ваши долги перед бывшим мужем, и ваши связи с ним оборвутся навсегда. Вы ведь прочли договор?

Почему-то слова Усольцева звучат больше как угроза. Или я воспринимаю их не так, как должна?

Мужчина смотрит на меня, как будто пытается просканировать, а я встаю и киваю.

Почему он заострил внимание на договоре?

Какая разница, что я подписала, если всё равно не планирую работать здесь долго?

Это точно был не отказ от ребёнка, потому что в настоящий момент документально моя дочь считается мёртвой.

Жмурюсь от этой мысли и вспоминаю, как задыхалась ночами от собственных слёз, от кома, давившего горло. Не дай Бог кому-то пережить то, что пережила я.

Я желаю Усольцеву доброй ночи и ухожу.

Войдя в отведённую мне комнату, растягиваюсь на кровати и смотрю фотографии девочки, которые успела сделать украдкой.

Моя дочка.

Поверить только.

Она так сильно похожа на меня.

Неужели Усольцев не замечает этого?

Взгляд почему-то прилипает к родинке на ушке девочки.

Похожую я видела у Усольцева, когда мы вышли в сад.

Да нет!

Такого точно не может быть.

Он не отец Сони.

Не биологический.

Это точно.

10. Глава 9. Вероника

Проходит пять дней, и я немного осваиваюсь в доме Усольцева. Да что там говорить — я привыкаю к этому дому, потому что чувствую себя комфортно благодаря Соне. Мы с дочкой практически моментально привыкаем друг к другу, что замечают все вокруг. Я вижу удивление, которое иногда проскальзывает во взгляде Виктора. Порой он наблюдает за нами с дочерью с особенным трепетом. Вероятно, именно такой он представлял себе семью, но бывшая жена не оправдала его ожиданий?..

Мне приходится признаться маме, что работа у меня новая, и теперь я няня малышки. Пока не говорю, что Соня моя, чтобы не тревожить мамину душу. Для начала я должна забрать свою малышку, а дальше уже будет видно. Ни к чему волноваться ещё и маме, она и без того переволновалась с моей депрессией. Да и новость о «смерти внучки» негативно отразилась на её здоровье. Ещё и Шолохов умудрился подлить масло в огонь своим поведением и обвинением меня в употреблении запрещённых веществ. Тогда мама готова была выцарапать ему глаза, ведь обвинения оказались безосновательными. С другой стороны, основания для него наверняка нарисовали. У его отца тьма связей. Что ему стоило нанять людей, которые предоставят фальшивые доказательства? Вот только зачем всё это делалось? Мы с Ромой были счастливы, а что с ним теперь? Теперь он превратился в робота, который ненавидит всех вокруг и выполняет поручения отца.