― Нам нужно туда! – Кирна указала на небольшой скальный массив впереди.

Группа невысоких, голых скал, больше похожих на огромные, сросшиеся между собой, округлые валуны, подходила к самой воде, врезаясь в пенистые волны.

― Два вопроса. Почему эти серые камни называют скалами, и почему жёлтыми?

Маг не бывал на этой части побережья и с интересом осматривался. Леса, среди которых текла река, тянулись лишь вдоль её берегов и редели с приближением к морю. Они давно вышли из-под покрова деревьев, и теперь перед глазами расстилалась равнина, покрытая выгоревшей, сухой травой. Травяной ковёр плавно переходил в широкую песчаную полосу вдоль кромки тёмной воды. Кругом не было никаких холмов или гор, и скопление валунов смотрелось странно.

― Когда подойдём, ты увидишь, что скалы густо покрыты сероватым мхом. По весне он цветёт мелкими ярко-жёлтыми цветами. Думаю, дело в этом. И тут равнина, так что для местных это вполне себе скалы, – усмехнулась знахарка.

― Но ты говорила, что нам нужна трава с длинными корнями, уходящими глубоко в почву, а тут…

― Я говорила, что нам нужно к Жёлтым скалам, а не о том, что трава растёт прямо на них. Эта гряда тянется довольно далеко вдоль берега. Примерно в центре каменные стены образуют что-то типа большущей полукруглой ниши. Там бьют ключи, есть озеро, а вокруг роща. Место отгорожено от моря скалами, там тепло и живописно. Рыбацкая деревушка находится чуть дальше по берегу, сразу за грядой.

Они подходили всё ближе, и Рош понял, что скальное образование в высоту, как два-три человеческих роста.

― Ну, после наших гор, язык не поворачивается, назвать это скалами, – хмыкнул мужчина. – Так что, твои зуаны живут в роще?

― Да. И пока ты спал прошлым утром, я нашла мох, выварила его, и теперь у нас есть средство от ожогов, – женщина показала ему странное месиво на дне кружки в корзинке. – Отвар, конечно, лучше, но у нас и повязки делать не из чего, так что буду использовать просто сам мох.

― Я не такой неженка, – Рош выплюнул травинку, которую жевал.

― Посмотрим, – хихикнула женщина.

С каждым днём в ней появлялось всё больше жизни, больше внутреннего огня, который притягивал мага. Кирна словно постепенно сбрасывала с себя мешки с грузом. Она чаще улыбалась, из ясных глаз потихоньку исчезала грусть. А ещё, Рош временами ловил на себе её взгляды, заинтересованные, внимательные или слегка растерянные. Но как только он поворачивался, женщина делала вид, что вовсе и не смотрела.

Эта игра в переглядки будоражила, задавала вопросы, порождала в груди томительное, но сладкое беспокойство. Он уже и забыл, когда чувствовал что-то такое. Словно снова вернулся в юность, окунулся в свои первые увлечения девушками, когда в душе ещё были мечты и надежды…

С Лидией было иначе. Те чувства налетели ураганом, изматывали ревностью, давили пониманием тщетности борьбы. Он гнался за иномирянкой, а она ускользала, отталкивала, пока он не натворил страшных дел. Любовь на грани безумия прокатилась каменной лавиной по его душе, раздавила, оставив незаживающие раны, которые не лечило время. Но теперь, без всяких усилий с его стороны, эти нарывы стали закрываться, и пора было признать, что причиной тому хрупкая белокурая женщина, молчаливая, чуть насмешливая и грациозная. Удивительно похожая на нежный, но сильный цветок под снегом.

Маг отстал, погрузившись в свои мысли. Он брёл по мокрому песку, и волны норовили лизнуть его подошвы. Радостный возглас заставил мужчину вздрогнуть. Кирна склонилась к земле и что-то ковыряла длинной палкой, которую использовала, как посох.