Лаурин внимательно посмотрел на молодого мужчину:

- Ты хочешь работать в данном направлении?

- Да. У меня уже есть некоторые наработки.

И Колосов протянул ему исписанную тетрадь.

На следующий день ведьмаки снова встретились в кабинете. Дамаскинский вернул записи, но уже с многочисленными закладками.

- Задал ты мне работку! Я сутки не спал! – и он по-доброму усмехнулся. - Недурственно, Илья! Есть довольно смелые и перспективные мысли. Но обрати внимание на выделенные моменты.

Колосов просиял. Он готов был взяться за работу уже сейчас, однако Анелия позвала всех к столу. Во время ужина Лаурин воодушевлённо рассказывал об идеях Ильи и в конце воскликнул:

- Скорее бы лето! Я уже предвкушаю нашу совместную работу!

Лилея тоже ждала лета, но по другой причине. Она была уверена, что после возвращения в Зорну Илья сделает ей предложение.

5. Глава 4

Но в конце зимы случилось страшное…

Поздним вечером в дом ворвались люди в мундирах и увели Лаурина Дамаскинского. Лилея, спросонок путаясь в халате, выскочила из комнаты, но служанка остановила её, и они вдвоём со второго этажа наблюдали, как, размахивая руками, что-то говорил отец, а мама цеплялась за плечо арастира, пытаясь разобраться в происходящем. Когда полиция ушла, в доме повисла пугающая, леденящая кровь тишина. Анелия упала в кресло и закрыла лицо руками. Лилея спустилась вниз и присела перед ней на корточки. Ведьма успокаивающе погладила дочь по голове.

- Это какое-то недоразумение. Я уверена, папу завтра же отпустят.

Увы! Отец не вернулся. Взволнованной Анелии, явившейся в полицию, объявили, что её муж занимался запрещённой магией, а лавку и лабораторию закрыли до выяснения всех обстоятельств.

- Враньё! – так уверенно заявила ведьма, что арастир вжал голову в плечи, но быстро опомнился.

- Это решит суд.

Анелия Дамаскинская стояла перед ним худенькая, хрупкая, но уверенная в своей правоте.

- Моего мужа подставили завистники. Это клевета.

- Следствие выяснит, - откашлявшись, прохрипел мужчина.

И следствие началось. Близких и знакомых таскали на допросы, расспрашивали, путали, пытаясь поймать на лжи. Анелия с холодным достоинством слушала вопросы арастира и уверенно отвечала на каждый. А для юной Лилеи это оказалось испытанием. Она словно попала в кошмар и каждый день надеялась, что вот-вот проснётся, и всё будет по-прежнему. Илью тоже вызвали, он вернулся из полиции, подрагивая от волнения, о чём-то долго шептался с Анелией, успокаивал Лилею, а вечером отправился на учёбу в Баранган.

Запрещённая магия – эта магия на крови, на жертвах. Она считалась самым страшным преступлением, и ведьмаков, перешагнувших эту кровавую черту, ждало суровое наказание и общественное порицание. В городе на Дамаскинских теперь косились, если и здоровались, то украдкой, сквозь зубы. Все страховались и ждали окончания расследования. Всю весну их дом не покидали люди в форме. Лилея уже сбилась со счёта, сколько раз её допрашивали. То ласково, прося довериться и обещая помощь, то откровенно грубили, называя соучастницей, после чего девушка рыдала, крича, что ни в чём не виновата. Она не привыкла к такому отношению. Всю жизнь Лилею баловали и берегли, а сейчас смотрели как на ничтожество. Арастиры не сомневались в виновности Дамаскинского и искали доказательства его злодеяний.

- Вы были у отца в лаборатории?

- Да.

- Чью кровь он использовал?

- Ничью. В лаборатории не было крови. Только травы и минералы.

- Как же!.. - хмыкал мужчина в форме.

Лилея сжималась под чужими обвиняющими взглядами, толком не понимая, что от неё хотят, в чём обвиняют, и выдыхала, только когда рядом была мама. Анелия Дамаскинская с таким ледяным достоинством встречала арастиров, что те отводили глаза, теряя решительный настрой и желание надавить на ведьму. Но что может одна женщина против целой системы?