Известие о возможной свадьбе с молодым Бэйром будет для сестры тяжёлым ударом. Сердце самой Роуз хотя бы оставалось свободным.

– Когда речь идёт о благоприятном для семьи союзе, не следует упрямиться, – наставлял отец. – Эта свадьба укрепит положение нашей семьи, а также обеспечит ваше будущее благополучие, дочь моя.

– Вы когда-нибудь видели его? Молодой Бэйр, он… – поколебавшись, она сглотнула. – Он действительно – молодой?

– Что за вопрос? – недовольно свёл брови над переносицей отец. – Конечно, он молод. Всего на несколько лет старше тебя. Но, несмотря на юные годы, о нём уже идёт добрая слава. Он хороший наездник и боец. Уверен, небо пошлёт вам много детей. У вас будет всё, чего может желать душа: свой собственный замок, экипажи, туалеты…

Сэр Вильямс снова смолк. Видимо, воображение его отказывалось рисовать дальнейшие картины благополучия дочери.

Роуз вздохнула. Замужество – удел большинства женщин. Именно так и выходят замуж все благородные дамы – за тех, кого выбрали родители. Раз отец уверяет, что будущий жених молод, богат и знатен – значит, так и есть.

– Я выйду замуж за лорда Бэйра раз такова ваша воля, отец.

– Иного ответа я услышать и не ожидал, – одобрительно потрепал он её по щеке.

Пока Роуз она возвращалась в спальню, он чувствовала, как глаза нещадно щипало от непролитых слёз.

– Эй, сестрица, – услышала она голос Нортона. – Сестрица! Можем поговорить?

– Ты что тут делаешь?

– Тебя дожидаюсь.

Большой, свирепый волкодав, неизменный спутник Нортона, его верный друг и охранник, заворчал на Роуз стоило ей только сделать шаг в сторону брата.

Нортон грозно окликнул своего пса:

– Сидеть, Алый! Нельзя! Извини, сестрица, он сегодня нервничает.

– Ничего, – с улыбкой заверила она его, – он меня не пугает. Никогда не боялась собак. Так что ты здесь делаешь? Почему не идёшь ложиться спать?

– Я же сказал – хотел с тобой поговорить! – упрямо заявил Нортон.

Роуз присела рядом с братом на широкий подоконник:

– Поговорить – о чём? О предстоящем турнире?

Лицо у братишки скорбно вытянулось.

– Ты разве не рад ему?

– Чему радоваться? Отец сказал, что после турнира я поеду в услужение к Эшарам, а там, если повезёт, мне достанется место королевского виночерпия.

– Но это же отлично! Многие могут лишь мечтать о таких волшебных перспективах.

– Таскать вино в кубках всем этих раздушенным, придворным господам! Вот уж право, предел мечтаний! – скривился Нортон. – Да я бы предпочёл стать воспитанником кого-то из наших соседей, а потом получить место оруженосца. Это куда лучше!

Роуз сочувственно вздохнула. Она понимала младшего братишку. В отличие от Анабель, Роуз никогда не мечтала о приключениях. Сердце её было отдано Семилесью. Она бы с радостью провела здесь всю жизнь.

– Что поделать, милый, мы не вольны выбирать свой путь. Таковы традиции. Ты ведь хочешь стать рыцарем, правда? Возможно, в королевском дворце ты быстрее добьёшься своей цели.

– Да, таковы традиции, – хлюпнул носом Нортон. – Но я не хочу оставлять тебя, Анабель и маму! Не хочу расставаться с Риком! Не хочу уезжать из дома! А ты? Ты разве не боишься?..

– Чего мне бояться?

Чёрные глаза братишки блестели в полумраке:

– Я слышал, что тебя хотят отдать Бэйрам.

– У кого-то слишком длинные уши, – пожурила его Роуз.

– Замужество – это вовсе не весело, – недовольно буркнул Нортон.

– Правильно. Это же не королевский пир с танцами. В нём и не должно быть весело, – шутливо щёлкнула она его по носу.

– А что, если муж станет тебя обижать? Я не смогу за тебя заступиться. Я ведь ещё слишком мал, – развёл Нортон руками, а потом, вздохнув, добавил. – Да и к тому же, я буду далеко.