— Скоггард дал указания: никаких посторонних. И они не успеют приехать ко дню свадьбы. Откладывать торжество никто не станет.

— Харви и Карвелл — не чужие! Почему я должна следовать этим приказам?!

— Осторожнее, птичка. — Глазами Фин указал на слугу.

— Почему? — тише переспросила Ула. Напряжение между ней и молодым Личвардом вроде бы отошло на второй план: его признание немного сблизило их. — Скоггард мне никто. Я имею право распоряжаться собственной жизнью.

— Ох, Ула. — Внезапно Фин оставил в стороне все правила и заговорил с ней как с равной. — Здесь ни у кого нет прав, кроме хозяина.

Опустив голову, Урсула хмурилась и думала. Ярость горела в крови. Никогда ещё она не стремилась сопротивляться так сильно, бороться за себя и за других, сейчас трусливо прогибающихся под приказы безумца. Открытое противостояние стало бы глотком свежего воздуха, очистив сердце от угнетающего яда неизвестности и недомолвок.

— У лорда есть любовница?

Уле показалось, что ей удалось застать Личварда врасплох.

— Не стану спрашивать, кто из слуг проболтался, — процедил он сквозь зубы. — Длинный язык сам выведет.

— Правда, — утвердилась она.

— Вам придётся свыкнуться с этим. — Фин отгородился от гостьи спокойной вежливостью. — И с другой женщиной рядом с мужем, и с тем, что вы обе будете в супружеской постели.

21. *20*

После разговора Урсула никак не могла успокоиться. Возмущение и почти физическое ощущение грязи не оставляли её. Каждое слово вязло в памяти, пачкая и оседая мерзостью в душе. Скоггард — ужасающий, жестокий, испорченный. Она могла использовать любой эпитет для будущего мужа. И от мысли, что этот человек станет к ней прикасаться, Улу тошнило.

Отрешённо шагая коридорами и лестницами к себе в комнату, Ула без конца повторяла:

— Никогда. Я не лягу с тобой в одну постель. Не стану игрушкой для забав.

Прикрыв дверь, Ула прислонилась к тёмной деревяшке, прикрыла глаза — полностью опустошена. Слова Фина словно вытащили из неё саму душу.

— Карвелл, — прошептала Ула с удушающей тоской. — Спаси меня. Как мне поступить? Бежать?

Она бросилась к сундуку, откинула тяжёлую крышку — с Даной они не унесут такую тяжесть. Быстро вынимала вещи, складывая прямо тут, на пол. Вскочила, сразу же глубоко сунув руку под матрас, достала кинжалы и прижала к груди, точно они могли немедленно спасти её. Бежать! Пусть через проклятый лес. Без лошадей или повозки. Выбраться бы из замка, пересечь мост. Возможно, получится напроситься к другим путникам. Крестьяне или торговцы не откажут двум девушкам. Деньги у Урсулы были. Старик Харви заботливо собрал для хозяйки золотые, разорив и так пустую казну.

— Как вы там без меня? — Она отложила чехол с кинжалами, опустилась на колени среди вещей, смотрела на них и не видела. — Как я без вас…

— Вы что-то потеряли? — Из маленькой комнатки показалась Дана.

— Надо собираться, — тихо ответила Ула, уже понимая, что никуда они не сбегут.

Испуганно втянув воздух, горничная приложила ладони к губам.

— Вы не выходите замуж? А как же…

Скованно, точно кукла, Ула поднялась. Минута слабости миновала. На смену пришли решительность и злость.

— Выхожу, Дана. С землями всё будет хорошо. Убери, пожалуйста, вещи в сундук.

Раздался стук в дверь, заставив обеих девушек вздрогнуть. Визиты в замке Скоггардов не сулили радости.

— Я сама открою, — резко развернувшись, заявила Урсула.

Яростно распахнула дверь. Кто бы там ни был, время он выбрал не самое удачное.

— Леди Урсула. — Сухощавый невысокий и, главное, совсем незнакомый мужчина склонил голову перед Улой.