Без защиты, без страховки она вошла в вольер и прикрыла за собой решетку, поворачиваясь к волкам. Дрессировщицы поспешно вышли за ограждение с другой стороны, оставляя королеву наедине со зверями. Женщины отступили в сторону от изгороди. Никандр, видя это, невольно напрягся, забеспокоившись за безопасность Ламии.

Она обошла стаю по кругу, а затем замерла перед самым крупным зверем – видимо, вожаком. Смотрела пристально ему в глаза, тот не отрывал взгляда от нее. Так продолжалось не меньше нескольких минут. Они стояли друг перед другом неподвижными статуями. Никандр переводил обеспокоенный взгляд с одной на второго, на свиту королевы в стороне. Девушки, как и он, вытягивали шеи, чтобы увидеть, что происходит за изгородью.

Волк первым отвел взгляд и медленно склонил голову к земле. Следом за ним точно так же королеве друг за другом медленно поклонились и остальные.

Ламия наконец пошевелилась, переступая с ноги на ногу и откидывая назад полы плаща, чтобы присесть перед вожаком.

– Сердце, мой любимый мальчик, соскучился? – ласково, но в то же время твердо, без заискиваний поинтересовалась королева, протягивая руку к волку. Тот медленно, настороженно приблизился и ткнулся в ее ладонь носом, подобно собаке.

Никандр удивленно продолжал следить за тем, как королева аккуратно дотрагивается до шерсти зверя, тот смотрит на нее, принюхивается, фыркает и пытается увернуться от ее руки. Королю при каждом резком движении волка казалось, что он готов схватить Ламию за запястье клыками, а она даже не вздрагивала, как и не реагировала на то, что ее со всех сторон обступают другие звери. Она дотронулась еще до нескольких волков, кому-то дала понюхать себя. И выглядела среди них так же величественно, как ранее в обществе короля. Звери заглядывали ей в лицо, толкались и пытались поймать ее взгляд, словно околдованные, очарованные.

Никандр считал, что Ламия играет с дикими зверями, дотрагиваясь до них, но вскоре понял, что это не так. Она осматривала их.

– Что с лапой у Черной? – поинтересовалась она грозно, обращаясь к женщинам-дрессировщицам.

– Порезалась где-то. Подступиться к ней не удается. Сердце не отходит от нее, – отчиталась та девушка, с которой по-дружески общалась королева. – Ламия, ты тоже не трогай ее. Он кинется.

Никандр практически не видел, что происходит за изгородью, различал лишь выглядывавшую черную голову среди серого меха животных. Но по ее грозному крику: «Пшел прочь!» – понял, что королева предупреждения не послушала.

– Ламия! – обеспокоенно позвала дрессировщица, поднимаясь на носки, чтобы увидеть, что происходит.

Волки заволновались после грозного крика. Послышался звериный рык. А затем Никандр увидел, как Ламия поднялась и начала продвигаться к изгороди. Она приоткрыла решетку и вытащила из вольера того самого большого волка. Тянула она его за загривок, как несмышленого щенка. Он вертел головой, рычал, огрызался, но напасть не решался, хотя мог не только вырваться из слабого женского захвата, но и за раз перекусить ее тонкое запястье.

Ламия вытолкала вожака по кличке Сердце за решетку, а затем обратилась к подруге.

– У нее нога кровоточит, надо обработать. Дай аптечку и чем перевязать, – скомандовала Ламия.

Девушка тут же кинулась к постройке, за которой прятался Никандр.

Наблюдая за королевой, он отошел от защитных стен слишком далеко, поэтому не успел спрятаться обратно и оказался замеченным.

– Ваше Величество? – удивленно и громко спросила девушка, замерев перед ним, а через секунду, словно опомнившись, поспешно поклонилась.