Очень медленно я начала приходить в себя. Слишком часто с появлением в этих землях герцога стала меня хворь мучить.

– Ну чёй и говорил, хозяйке лесной все нипочем. Даже и хотелось бы истребить, а боязно. Выживет же, привилегий лишит, – послышался надо мной наглый голос водяного. Удумал тоже, истребить меня. Сейчас как встану, как метелку натравлю опять, будет знать.

– Ты Алисер, это… молчи лучше, – увещевала его русалка.

– И так молчу, столько лет молчу! Вот думаю, дай хоть брату названному своему поплачусь.

Поняла я, что надо в себя приходить скорее. Водяной хитрый, поймать Корнелиса на чем угодно может.

– Мне поплачься, – я глаза открыла, села сразу. Слабости не было, лишь легкое волнение в груди.

– Да ты не поймешь, – отмахнулся Алисер. Надо же, уже и тухлятиной не пахнет и выглядит более или менее прилично.

– Разорви обряд братания, – сказала строго. Я уже встала и чувствовала себя увереннее.

– Агась, бегу и падаю, – водяной снова мне некрасиво осклабился, паршивец.

– Зачем тебе мальчик? Молодой совсем, с него и взять-то нечего. Ты опытных любишь, чтобы страха побольше выдали, эмоций поинтереснее. А этот мало того, что жизни не знал, так еще и в бою закаленный.

– Нравится мне, сразу приглянулся, – водяной сощурился, готовый уже торговаться.

– В твоих интересах духов с болота было спровадить. У вас пища одна, конкуренция ни к чему. И за то, что Корнелис помог, его в кабалу?

– Много ли знаешь ты, ведьма? Пришлая, чужая! – Алисер будто выше стал, начиная чешуёй обрастать. Пугать меня вздумал. – То, что тебя зверье приняло, да лес прикрывать вздумал не всем по нраву! Войной на тебя вся нечисть пойдет, будешь знать!

– А к чему мне, собственно болотце это? – спросила, будто в никуда. – Вонючее, старое, людей лишь пугает, да мзды постоянной требует. Ох, ни к чему…

Я рукой поманила, метла в воздухе уже клюкой обернулась. Лесу послала клич, жалуясь, что нечисть житья не дает. А неспокойная ведьма – горе хозяйству всему. Надо бы проучить. Болотце иссушить на полчаса хотя бы, пусть знают, на кого клыки скалить вздумали.

Лес авантюры любил пуще лешего. Он хоть и главный тут, но пошалить горазд, оттого и терпел столько лет Максимилиана с Алисером.

На глазах наших вода убывать стала, а водяной худеть. Русалки в панике пожитки свои хватать принялись, горластых лягушек перекрикивая. Смотрела бы и смотрела, но идти пора, чувствовала я в самой чаще беду.

Корнелис бледен был, но держался пока. А вот герцог пугать меня начал. Потому что чернота его не ушла. Будто силу копил, чтобы вскорости её выплеснуть.

– Ногами своими идем шагов десять, потом по тропке. Разом все, так ей легче втроем нас вынести.

Торнел даже кивнуть не мог, раздираемый изнутри. Тьма покоя ему давать не желала. Вот и решила я напомнить о близких. Воспоминания о родных всегда помогают чернь извести.

– Как с духами управимся, приводи родственника, за которого так душой печешься, – от чистого сердца предложила я. – Чем смогу помогу. Если старик-то, силу волью, на пару лет жизнь продлим, тебе спокойнее будет.

– Кого? – он выглядел действительно непонимающим.

– Три нити внутри тебя. Одну разорвала сейчас, две другие остались. Родственная связь слабая, знать болеет кто.

– Кто?

– Так, а мне почем знать. Твой родич…

Я поняла, что влезла не туда, но было уже поздно, потому что Торнел решил больше не сдерживать свою тьму.

14. Глава 14

Нужно было выставить щит. Я это знала, умела и отчетливо понимала, что он такой мощи не выдержит. Торнел, даже когда действовал осторожно, был серьезным противником, а уж сейчас, ударив сырой силой, шансов нам просто не оставил.