— А оно повлияет? То есть ты еще не?..

— Не, — кивнул ведьмак. — У них же там запрос на мучительную смерть, но внешне очень похожую на наступившую по естественным причинам. Подготовка нужна. И не вздыхай и глаза в пол не утыкай, василек. Если бы ты знала, что эта тварь в образе человеческом сотворила, кары за это не понеся, и еще может сотворить, ты бы сама его пожелала голыми руками разорвать. Так что при всей моей, модно скажем, нетолерантности к отделу и его делам, я на этот раз буду действовать, считай, для собственного удовольствия. Осуждаешь?

— Что? — я даже вздрогнула от его краткого, но пронзительного взгляда. — Не-е-ет! За что?

— За удовольствие в процессе. Но тут уж будь ко мне снисходительна, цветочек мой синеглазый, сложно не испытывать удовольствие от того, что окружающий мир становится чуточку чище и лучше твоими усилиями. И вообще, это все ты виновата! Я от тебя подцепил вот это вот противоестественное стремление причинять добро. Видать, оно половым путем передается. Теперь и страшно тебе изменять будет с кем подлунным, вдруг эпидемия какого-нибудь альтруизма по нашим пойдет, и ты меня сразу на этом спалишь. Придется только с тобой теперь спать. А ты чего с пустыми руками приплелся? — напустился Данила на плевшегося по пятам слугу, едва усадил меня на кушетку. — Подушки неси, хозяйке подмастить поудобнее!

— Ой, черт! — всполошилась я, вспомнив. — Фанирс! Фани-и-ирс! Ты мне нужен! И ты, Алька!

— Что, приставишь его ко мне шпионить, Люськ? — подмигнул Лукин.

— Хос-с-сяйка! — тихонько прошелестел амфиптер, едва проступив смутным пятном на полу у стены. — Прис-с-сывала?

Сумеречный то и дело поворачивал нервно рогатую голову в сторону ведьмака, настороженно отслеживая его, хотя его глаза сейчас выглядели просто двумя еще более темными пятнами-провалами на фоне общей графитовой серости существа.

— Алька, одежду мою лучше принеси, в которой меня домой доставили, — заменила я приказ ведьмака на свой. — Надо, чтобы Фанирс с нее запах взял.

— Так нету запахов, — виновато ответил Алька. — Я все вещи твои уже мигом почистил и высушил.

— Блин, когда успел-то?

— Так то служба моя прямая, и на то и магия дана, успевать. Прости, хозяйка, не знал ведь я…

— Ладно, — отмахнулась досадливо и позвала: — Фанирс, подойди и понюхай меня!

Амфиптер приближался как-то дергано, явно его присутствие Лукина смущало или настораживало.

— Ну? — спросила нетерпеливо.

— От тебя пахнет женщ-щ-щиной, очень похоже вампирш-ш-шей, но с-с-странной и ещ-щ-ще кем-то. С-с-старым и с-с-сильным.

— Ага! — обрадовалась я. — Фанирс, ты ведь знаешь, где дом Волхова?

— С-с-снаю.

— Мчись туда немедленно и отыщи там запах этого старого и сильного и проследи — откуда он пришел. И вообще, все-все следы его проверь, какие только найти сможешь. Мы должны найти его жертву, скорее всего совершенно беспомощного мужчину. Сделаешь?

— Хозяйка! — с легким упреком и явным намеком на неверное поведение буркнул Алька. Ага, мне же не спрашивать, а приказывать положено, но чего уже.

— С-с-сделаю! — ответил сумеречный, как мне показалось, даже радостно и растворился.

— Ой, и надо же еще узнать как Василь! — заерзала я на кушетке, устыдившись своего эгоизма, и тут же получила наказание в виде импульса боли, пусть и приглушенной в месте перелома. — Ай!

— Луна нас помилуй! А ну угомонись, Люська! — строго прикрикнул на меня ведьмак. — А то я тебе сейчас пшикну своим угомонином в нос, и будешь спать. Нормально с твоей псиной сутулой все, че ему сделается, он же оборотень.