— Дайте мне Дыхание Жизни и освободите. И клянусь, никто никогда не узнает, что со мной произошло в Амайе.

— Считаешь нас настолько трусливыми? — взор фиолетовых глаз снова устремился в меня. — Дыхание Жизни гораздо важнее и ценнее всех сокровищ на свете, включая чувство собственного достоинства. Мы с Риандельэлиеном лично доставим тебя к лорду Нирнаэту и совместно решим, как загладить эту маленькую шероховатость в соседских отношениях. Смертные все равно не очень высоко ценят невинность. Наверняка твоему отцу будет достаточно извинений Риандельэлиена.

— Не уверена. Он мужчина суровый.

Глаза императора насмешливо сузились. Каким бы ни был Сигберт Нирнаэт, но точно не суровым.

— Риандельэлиен, распорядись, чтобы подали грифонов. Мы отправляемся в Волмарот.

Было видно, что переубеждать его бесполезно. Император был готов пожертвовать остатками праздника, лишь бы поскорее разобраться со мной и навести порядок во дворце. Довольно неприятно получилось сначала перед всеми гостями благословить брак принца Риандельэлиена с Исилиэль, а вскоре шокировать ту же публику неприглядными откровениями о принце.

— Интуиция подсказывает мне, Дея Нирнаэт, — заговорил Анарендил после ухода Риандельэлиена, — что ты не так проста, как кажется.

— Слабая у вас интуиция, иначе подсказала бы все это до того, как ваш брат выпрыгнул из штанов.

— Дыхание Жизни нужно тебе не для приданого сестры. Ради такого пустяка на серьезные жертвы не идут. Ни один жених не достоин подобного риска.

— Может, мою сестру хочет взять в жены настоящий принц, — небрежно пожала я плечами. — Ее выгодное замужество и мне в будущем сыграет на руку.

— О тщеславии смертных Мастером Олераном написаны целые научные труды. Время идет, а вы совсем не меняетесь.

— Как и вы, — огрызнулась я, не устояв.

Императору доложили, что грифоны готовы к полету, и на этом наш обмен любезностями был закончен.

Меня вывели в просторный двор, посреди которого нас ждало два громадных крылатых зверя с мощными лапами и сверкающими на солнце клювами. Жестко оперенные в передней части и покрытые густой шерстью сзади. В их глазах булькала лава. В начищенной до блеска сбруе мелькали отражения. Когти скребли по брусчатке.

Риандельэлиен снял расшитый узорами камзол, отдал слуге и взял меч с красивой рукоятью. Сунув его в ножны на поясе, он собрал волосы в высокий хвост и запрыгнул на спину грифона. Если наши взгляды встречались, то он вспарывал меня глазами, заточенными острее лезвия. Я не просто обманула его. Я растоптала его будущее. Как ему жить после этого во дворце и смотреть в глаза подданным? Простит ли Исилиэль его за такое и пойдет ли за него замуж? Как Анарендил теперь будет относиться к брату? Все эти вопросы висели в воздухе и подпитывали его желание прикончить меня на месте.

По приказу императора с меня сняли кандалы и помогли вскарабкаться на второго грифона под управлением Анарендила.

— Держись крепче и соблюдай дистанцию, Дея Нирнаэт, — велел тот, меняя объемную корону на аккуратную диадему, закрепляющуюся в волосах.

Едва он занял свое место, как оба грифона с оглушающим криком оторвались от земли и взмыли в небо, беря курс на север — в королевство Волмарот с землевладениями лорда Сигберта Нирнаэта. И теперь мне нужно было решить, как не лишиться головы там…

6. Глава 6

Понятия не имею, почему стихоплеты издревле описывали полеты на грифонах, как нечто романтичное. Никакой романтики я не обнаружила ни в моих растрепанных волосах, ни в перекрытом сильным потоком ветра дыхании, ни в покрасневших глазах, ни в колючем холоде, обуявшем меня от макушки до пят. Обеими руками держась за специальную ручку, разделяющую седло на два, и молясь, чтобы у меня хватило сил, я старалась даже не смотреть вниз. Жмурилась и ртом хватала каждый доступный глоток воздуха, боясь лишиться сознания и свалиться. Тоже мне — полет-мечта.