Однако лорд не позволил ей отходить меня, вовремя задержав за руку и задвинув за свою спину.

— При всем уважении, ваше величество, — лукаво заулыбался Сигберт Нирнаэт, — но у меня нет дочерей. Только сыновья, — и указал на дюжину мальчишек, толкающихся в окнах.

— Эта бесстыжая девица, — эмоционально добавила Мира, — пекарша на хозяйской кухне!

Воздух между мной и эльфами стал тяжелым и непроницаемым. Я вновь выставила их круглыми идиотами. А если бы видели дальше своего носа, то знали бы членов семей своих соседей хотя бы по полу и именам. Но их заботила только своя раса, вот и сели в лужу.

— Пекарша на хозяйской кухне? — повторил Анарендил и очень медленно повернулся ко мне. — Риандельэлиен, отруби ей голову.

Его брат, последние полдня желающий только этого, мгновенно вытянул меч из ножен и взмахнул надо мной, сверкнув острой сталью. Фактически не оставил мне выбора, как скрестить руки, произнести короткое мощное заклинание и приложить ладони к его твердой, горячей груди.

Риандельэлиен застыл на месте. Пронзительно глядя на меня глубокими зелеными глазищами, задавался тупиковым вопросом, что я сделала, ведь опустить меч уже не мог.

Я услышала, как на мгновенье остановилось его сердце и завелось с новой силой. Только после этого осторожно отняла ладони и сделала шаг назад.

— Риандельэлиен! — возмутился Анарендил.

Принц опустил занесенный меч, так и не выполнив приказ. Повернулся к брату и растерянно произнес:

— Я не могу.

— Что значит — не можешь?!

— Я связала наши души, — объяснила я им обоим и всем, кто замер в ожидании кровавого зрелища. — Если умру я, умрет и он.

В глазах Анарендила разразилась гроза. Пройдясь по мне потерянным и в то же время огорошенным взглядом, он спросил:

— Да кто ты такая?

— Меня зовут Дея Элианор Илберт. Я действительно пекарша в доме лорда Сигберта Нирнаэта и я — ведьма.

7. Глава 7

Эльфы стояли истуканами, испепеляя меня глазами. Мой дерзкий поступок казался им дурным сном. Только человек, которому нечего терять, устроил бы такое представление.

— Мира, надо стол организовать! Такие гости в крепости! — всплеснул руками лорд Нирнаэт, но ни Анарендил, ни Риандельэлиен не обратили на него внимания. Их интересовала только мерзавка, опозорившая всю расу.

Анарендил первым приблизился ко мне, пронзил уничижительным взглядом и спросил:

— То есть Дыхание Жизни нужно тебе для колдовства?

— Да. Но во благо. Идемте. Я покажу… — предложила я, указывая в сторону ветхих домишек.

Император снова сделал шаг назад. Плавно, как кошка. Никуда идти со мной он не собирался. Я уже достаточно его доконала.

— Поверьте, будь у меня возможность принести причину сюда, я бы не звала вас, благородных эльфов, в свою избушку.

— Не знаю, как ты, брат, а я хочу взглянуть на корень зла, — произнес Риандельэлиен, убирая меч в ножны.

Ему заметно полегчало, когда он услышал мое признание. Больше не было причин винить себя в слабости плоти. Ведь он был под ведьмовскими чарами — значит, заслуживал прощения. Вот только мне ничуть легче не становилось. Он меня ненавидел, а я не могла выбросить из головы его полуобнаженное расслабленное тело, погруженное в эйфорию: ритмичные движения, блестящую кожу, покрытую мурашками, рельефы крепких мышц, утробный хрип удовольствия. Всякий раз, когда смотрела на Риандельэлиена, перед глазами всплывали ночные картинки. И от них мне уже было совсем не смешно.

Под ошарашенными взглядами Сигберта Нирнаэта и его окружения я повела титулованных эльфов в свое убогое жилище — одно из тех, в каких перебивались простые работяги лорда: тесная комнатушка с чердаком.