Селение было заброшено – но сожжённые дома, заросшие тропы, поросль кустарника во дворах говорили, что сюда никто не забредал уже очень давно. Да, травы было не много, сошедший снег, грязь от него, но людского запаха не было и в помине. Сожжённые дома были со стороны… не помню, но оттуда не могла прийти беда. Или могла, но её не ждали? Нападение. Я порыскал в домах, принюхался, кое-где пришлось порыть землю, но сомнений во мне не было – я нашёл наконечники стрел. Древки истлели, но вот они, поржавевшие от времени, когда-то острые, несущие увечья и смерть кусочки металла.

На Ласту напали. Дом ведьмы был единственным нетронутым здесь строением. Нетронутым нападением и временем. Заклятия скрыли.

Моран была сильной ведьмой, седьмой в своём роде, как я знал. Скорее всего она защитила какое-то количество людей, потому что здесь не было костей, а значит жители смогли похоронить тех, кто пал во время нападения, а такие явно были. В доски некоторых домов въелась кровь, я чуял её, несмотря на столько времени, а значит её было много. Нет, пиршество дикого зверья я тоже не исключал, но что-то тогда должно было остаться, а тут – нет, ничего нет, значит похоронили. И ушли.

Ведьма осталась. Зачем? Точнее я понимал, потому что Моран была упёртой, порой невозможно было её переупрямить. Элинор пыталась, но… о… Элинор… сестра.

— Эй, Пушок, ждёшь хозяина? – я дёрнул головой, потому что не заметил как девушка подошла ко мне со спины. Сидел на огромном камне, что был своего рода крыльцом для входа в дом и всматривался во тьму. — Или охраняешь меня?

— Да, уж, – ответил я.

— Пушок? – она присела на корточки рядом со мной. — Грустишь?

— Ещё бы.

— Ты рыкаешь, словно отвечаешь мне, – заметила она, и её рука легла мне на голову, потрепала ухо. Она делала это так открыто, но при этом всё же словно боялась, точнее не так. Она не боялась, она сначала не боялась, а потом внезапно вспоминала, что я волк и напрягалась. Вот.

— Я отвечаю, – отозвался я.

— О, правда?

— Что? – я повернул к ней голову и уставился в глаза.

— Ты мне отвечаешь?

— Да.

— С ума сойти!

— С ума сойти! Ты понимаешь?

— Если бы я понимала! Я вообще твоему хозяину взбучку устрою, как увижу его. Как он такого славного тебя оставить мог?

— А я то понадеялся, – вздохнул я и отвернулся от неё. Смотреть, изучать, замечать жесты, мелочи в поведении, улыбку, взгляд этих глаз светлых, дурманящих и быть волком. С мыслями человека, мужчины! Невыносимая пытка, а я святой, потому что как-то с этим всем справляюсь.

— Ты вздохнул? – она искренне удивилась. — Вздохнул, словно осудил меня, или нет, словно я такая непонятливая, а ты очень устал мне что-то объяснять?

— Наверное так, – ответил я.

— Я сошла с ума, – заключила девушка.

— Да нет, но выглядит наверное так.

— Постой, – вдруг вскинулась она.

Я уставился на неё.

— Но ведь я ведьма и нормально, что я могу говорить с животными?

— Вообще нет, – возразил я. И это было грустно и забавно одновременно. Наше общение – такое безумное и вправду.

— Да? – конечно она меня не правильно поняла.

— Нет, – и я мотнул головой из стороны в сторону.

— Нет?

— Да.

— Хм, – задумалась она. — Не верю, откуда ты знаешь? И вот та ведьма, что жила в доме, да? Она сказала, что пауки были её, и они же как-то понимали её? Я конечно могу ошибаться. Но может книги какие есть?

Я всмотрелся в неё с мыслью, а может и вправду получится? Может она сможет. Она особенная. Не просто особенная – моя особенная! Для меня! А значит должна попытаться понять. Должна услышать меня, понять меня, может есть возможность как-то до неё достучаться.