Дмитрий решил связаться с "Стражами" снова, чтобы показать свою готовность. Он знал, что следующий звонок может стать решающим. Его пальцы задрожали, набирая номер, а сердце билось так, словно хотело вырваться на свободу.

Поздним вечером в фонде культурного наследия воцарила тишина. Офисы погружались в полумрак, лишь в одном кабинете висела напряжённая атмосфера, несколько ламп настольных светильников освещали столы, заваленные картами, распечатками и древними артефактами.

Дмитрий Родинов, Владимир Тихонин, Алла Танаева и Ирина Тарасова собрались в кабинете Владимира, где на стенах висели репродукции средневековых фресок и фотографии доисторических развалин.

– Смоленск – это логичное место поисков. – Начала Алла, водя пальцем по увеличенной карте с шёлкового лоскута и увеличенная до удобного размера. – ведь именно там монах Илларион лечил Никитина, непонятно почему линия обрывается. Может означать, что фрагмент спрятан в точке, куда Никитин возвращался после путешествия.

– Афанасий родом из Твери, и его путь начался там. Владимир, обычно спокойный, кивнул. – Возможно, он вернулся, чтобы спрятать самое важное.

– Никитин смог добраться до пригорода Смоленска будучи тяжело больным. – Высказал Дмитрий неопровержимые факты. – Путешественника привезли в монастырскую лечебницу крестьяне, где он скончался на руках врачевателей.

Родинов замолчал, его серые глаза были устремлены на экран ноутбука Ирины, где мигали пиксели оцифрованных текстов. Воздух в кабинете наполнился запахом кофе и перегретых компьютерных компонентов. Все с готовностью согласились на предложение Тихонина взбодриться ароматным крепким напитком. Ирина, сидевшая у окна, где заливался лунный свет, нажала на клавишу, увеличивая изображение лоскута. Её пальцы быстро скользили по трекпаду, вызывая всплески данных на экране.

– Посмотрите сюда, – её голос звучал с возбуждением. – Под слоем грязи и клея скрывается след. После нескольких итераций ультрафиолетовое сканирование показывает, что эта линия не просто обрывается – она должна быть продолжена в Тверь.

– Видите это пятно? Это не похоже на засохший старый клей. – Она наклонилась вперёд, указывая на экран. – Под ним скрывается символ – окружность, которая на современных картах совпадает с границами Твери. Никитин намеренно оставил намек, обрыв линии – это не конец, а переход в другое измерение, или в пространство, где время замедлено.

– Но как это может быть? В Смоленске сохранились древние записи о его лечении. – Алла, сложив руки на груди, возразила. Там, в монастыре, он провёл последние дни. Сафьян и Тверь… – её голос замер, пока она размышляла.

– Ирина права. – Владимир, стоявший у окна, повернулся к команде. – Эта линия толще других, а её контраст… – он посмотрел на экран. – Это не случайность. Никитин хотел, чтобы мы поняли, ключ в Твери.

– Давайте найдём упоминание сафьяна в дневнике Иллариона. Дмитрий, чувствуя, как пульс учащается, вспомнил слова Мастера "Стражей времени", упоминавших их дачу и его руки сжали край стола. – Возможно, это намек на место, где фрагмент спрятан.

Ирина, не отрываясь от экрана, начала просматривать электронные копии страниц монашеского дневника. Её пальцы нервно царапали клавиатуру, пока она искала ключевые слова.

– Странно, – её голос дрогнул. – На последней странице перед срезом есть важная для нас запись.

«Купец Афанасий просил, чтобы я записал рецепт настойки из травы вербены вечной, которая растёт у стен Тверского собора. Он сказал, что это важно для тех, кто найдёт его дневник. Сафьян же, который он приносил в дар, – из кожи местных козлов, их шкуры обрабатывались особым образом, чтобы сохранить рисунки времени».