– Хорошо, что живы! – Произнёс Родинов, стараясь скрыть свою ярость. – Теперь ясно, „Стражи“ не остановятся ни перед чем.

– Они опаснее, чем мы думали. – Василий, обычно улыбчивый и шутливый, сейчас выглядел мрачным. – Эти люди знают, как выбирать момент для атаки.

– Я не мог предположить такого исхода. – Вадим решил высказать своё мнение. – Они подготовлены, как спецназовцы. Их автомобиль двигался так, будто они контролировали дорогу заранее.

Дмитрий посмотрел на них, чувствуя, как внутри него растёт решимость. Теперь он знал, любой шаг будет подвергнут риску. Но семья оставалась в заложниках, и он не мог отступить.

После доклада Дмитрий вернулся в свой кабинет, где окна выходили на парковку, усаженную тополями. Его взгляд упал на семейную фотографию в кармане. Елена смеялась, держа на руках Павла, а за ними виднелся их дачный домик. Он представил, как "Стражи" могут наблюдать за ним, как их технологии замедления времени готовы в любой момент изменить реальность.

– Нужно действовать быстрее. – Пробормотал он, доставая ноутбук. – Иначе они найдут способ сорвать операцию.

Он открыл файл с картой Смоленского монастыря, полученную от Аллы. Там, где раньше были только обрывки маршрута, теперь появились цифровые отметки, указывающие на важные зоны. Однако точных координат всё ещё не было.

– Дмитрий, я проанализировала символы на шёлке, – В этот момент с ноутбуком в руках вошла Ирина Тарасова, её хрупкая фигура контрастировала с решимостью в глазах. – Здесь есть шифр, связанный с индийскими мантрами. Возможно, он указывает не только на первое место под Смоленском.

Дмитрий склонился над экраном, его серые глаза блестели в свете ламп. Он понимал, что теперь их команда – Владимир, Алла, Ирина и он сам – должны работать слаженно, как часы. Каждый промах мог обернуться катастрофой.

Вечером в фонде собрались все в кабинете Родинова – Владимир Тихонин, вернувшийся из Смоленска, и успевший переодеться в элегантный костюм, Алла в платье с вышивкой, напоминающей древние руны, Ирина в мятой рубашке, словно на ней ещё оставались следы работы в Баварии, и Николай Степанович, чьё присутствие говорило о серьёзности момента.

– Они готовы применять силу, – начал Николай Степанович, его голос был тихим, но уверенным. – Это значит, что „Стражи“ не терпят сопротивления, всё же считаю вашу чисто научную группу нужно усилить моими парнями.

– Первый фрагмент Никитина должен быть в Смоленском монастыре. – Владимир Тихонин, обычно спокойный, сейчас выглядел встревоженным. Как мы туда попадём, если „Стражи“ уже следят за каждым нашим шагом?

– Посмотрите на эти символы! – Она указала на проектор, где демонстрировался шёлковый лоскут. – Здесь есть повторяющиеся узоры, похожие на индийские мандалы. Возможно, они указывают на место, где скрыт тайник.

– Мы должны использовать это. – Дмитрий кивнул, его мысли витали где-то далеко. – Сначала мне нужно связаться с „Стражами“ и дать им понять, что я выполняю их требования. Только тогда они отпустят мою семью.

Дмитрий задумался, его взгляд упал на окно, за которым мерцали огни Москвы. Следующие дни будут самыми опасными в его жизни. После совещания Дмитрий остался в кабинете, где на стенах висели портреты основателей фонда, включая Владимира Сергеевича Тихонина. Его мысли возвращались к Елене и Павлу. Он представил, как они сидят в подвале, как боевики, вроде того, с автоматом, могут их запугивать.

– Они не тронут Елену с Пашкой. – Прошептал он, хотя внутри всё кричало об обратном.

Он достал семейную фотографию, сделанную на даче, Павел прыгал на лужайке, а Елена смеялась, наблюдая за ним. Эта картина тепла и безопасности теперь казалась такой далёкой.