На пороге стоял Кош Невмертич и молча смотрел на нас, переводя взгляд с меня на Царёва и обратно. Я тут же отпустила куртку Царёва, а он сделал шаг в сторону, приглаживая растрепавшиеся во время нашей возни волосы.

- Что здесь происходит? – спросил ректор глухо, как будто ему сдавило горло.

- Внеклассная воспитательная работа, - ответила я дерзко. – А вас не учили стучаться, прежде чем войти?

- Даже не подумал об этом, - парировал ректор. – Вы так увлеклись воспитательной работой, Краснова, что я думал – вас убивают.

- Скорее наоборот, - огрызнулась я.

Царёв предостерегающе дернул меня за рукав, но я только покривилась. Боялась я тут всех их вместе взятых! С их ректором во главе!..

- Наслышан о ваших успехах на ленте у Ивана Родионовича, - согласился Кош Невмертич, и с меня разом слетела вся бравада.

- Это получилось нечаянно, - торопливо сказала я.

- Даже не сомневаюсь, - ответил ректор. – Поэтому завтра в обеденный перерыв вам, Краснова, необходимо прийти…

 - К вам в кабинет? – перебила я.

Что ж, это будет очень даже кстати. Будет повод поговорить наедине. А у меня есть, что сказать.

- К Барбаре Збыславовне, - Кош Невмертич будто припечатал меня взглядом. – На внеклассную воспитательную беседу. А вы, Царёв, за мной. Для вас найдем другое внеклассное занятие.

- У вас же сегодня внеклассные занятия с Вольпиной! – не утерпела я.

Что он ответит? Подтвердит? Или удивится? Я с замиранием сердца следила за ректором, но лицо его было непроницаемым, как маска.

И ответ был абсолютно в кощеевском стиле:

- Вот вас, Краснова, это точно не касается. Идёмте, Царёв.

Царёв понурился и поплёлся по коридору следом за Кошем Невмертичем, а я с силой захлопнула дверь. Этого мне показалось мало, и я еще раз открыла ее и хлопнула так, что сломала дверную ручку.

7. 7

- Жаль, что приходится ещё раз напоминать вам о необходимости поддерживать дисциплину в нашем институте, - Барбара Збыславовна Ягушевская пододвинула ко мне вазочку с карамельками и предложила: - Возьми конфетку, Василиса.

Даже безобидное слово «конфетка» сразу напомнило мне о Вольпиной и прижгло так, что я заёрзала в мягком кресле, в котором сидела перед заведующей по учебной части. Разумеется, от угощения я отказалась.

- Что-то не нравится? – сразу же спросила Ягушевская.

- Кто-то не нравится, - угрюмо поправила я ее. – Мне Вольпина ваша хвалёная не нравится.

- Как интересно, - она по-птичьи склонила голову к плечу. – И чем же она вам так не по душе?

- А что в ней хорошего? – ответила я вопросом на вопрос.

- А что плохого? У Карины очень непростая судьба. Но, в отличие от вас, она быстро освоилась в «Иве», сумела найти друзей, сплотить вокруг себя единомышленников. За ней идут. Она умеет привлечь внимание и удержать интерес…

Возразить ей было нечего, потому что с ее точки зрения Вольпина кругом была хороша. Если бы можно было рассказать, что она болтала про меня и Коша Невмертича… Но я не повторила бы этого даже под пытками. Потому что это было всё равно, что жаловаться. Как-то… жалко. Поэтому я ничего не сказала, а Барбара Збыславовна продолжала:

- В то время как вы, Василиса, сильно сдали позиции по сравнению с прошлым годом.

- С чего это? – обиделась я.

- Вы раздражены, так и фонтанируете негативными эмоциями. Это все замечают. Не стану спрашивать вас о причинах негатива, - темные глаза Ягушевской вспыхнули, а губы еле заметно дрогнули в улыбке, как будто она видела меня насквозь, - потому что Кош Невмертич сказал, что это совершенно не важно. Но он попросил передать вам, что Жар-птица – это честность, благие мысли и огонь. Будьте именно такой. Колдовство меняет, и не в лучшую сторону. Но только от вас зависит – изменитесь вы или будете сопротивляться этим изменениям.