Она качает головой, но уже не с такой категоричностью. Пальцы крутят ремешок сумки. Губы чуть дрожат.

– Хорошо, – вздыхает. – Я подумаю. После того, что покажет тест ДНК… Я решу. И мы обсудим варианты.

Не шлёт нахуй, и уже хорошо.

Но эта херня с ожиданием – она невыносима. Мне уже похуй на очереди, формальности, процедуры. Я дохуя времени просрал.

Года, блядь.

– Поехали в клинику прямо сейчас, – предлагаю. – Сделаем тест, сдадим всё, проведём. Я не могу ждать. Хватит. Я уже столько, зараза, ждал.

– Я не хочу сейчас дёргать Сафию, – и снова ебучий отказ. – У неё режим, занятия, сон. И… У меня тоже дела. Работа. Уроки. Я не могу вот так бросить всё и ехать.

Она говорит это и отворачивается чуть в сторону. Прикусывает губу. Останавливается у края дороги, смотрит вдаль.

– Можешь… – продолжает тихо. – Привезти пробирки сюда. Ну… Материалы для забора. Ты ведь можешь договориться, да? Тебе, я думаю, не откажут. Возьмём здесь быстро, и ты отвезёшь.

Я замираю. На секунду даже не понимаю, что она сказала. Пробирки. Мне. Просто так. Без её контроля. Без надзора.

Охуеть.

Голова гудит. Меня накрывает. Сука… Я же, блядь, могу всё подделать. Всё. Вообще. Как можно быть настолько доверчивой? Или наивной?

Сука-Мансур так же сделал? Легко. Подменил слюну. Принёс готовый результат. Даже врачей не надо подкупать, просто кинул не ту пробирку – и готово.

Я в ахуе. И в ярости. И в какой-то извращённой благодарности.

Потому что, несмотря на всё, несмотря на страх, на потерю памяти, на эту ёбаную «Ларису» – она мне верит.

На ощупь. Где-то глубже сознания, чем память. Глубже логики.

И это, сука, значит, что я не всё проебал.

– Привезу. Всё будет. По-честному. Без хуйни.

Она смотрит на меня. В её глазах — сомнение, тревога, но… И что-то ещё. Слабое. Доверие и надежда.

Тут же набираю водилу. Коротко обрисовываю задачу. А сам ехать не планирую. Не хочу отходить от крохи даже на метр.

Не доверяю ситуации. Вообще, сука, ни капли.

Слишком легко она согласилась. Слишком спокойно. Да, я чувствую, что не пиздит. Чувствую, что с амнезией не подстава.

Но, блядь, как знать – не решила ли она просто слиться? Пока я там, она – в такси, и до свидания. Уйдёт. Исчезнет. Второй раз я этого не переживу.

И всё равно – чувствую, что искренне. Блядь, как же она искренне выглядит. С этими глазами, с этим голосом. Но вопросов – до жопы.

Авария? Случайная? Дата совпадает. Самолёт рядом. Но её находят не в хвосте, не в списках. Она исчезает. Потом вдруг – больница, новая личность, документы. Всё как по нотам.

Не вяжется. Пазл не сходится. Или слишком сходится – и от этого ещё хуже. Слишком чётко. Как будто кто-то выстроил всё заранее.

Пункт за пунктом. Имя, документы, подруга, новая жизнь. Кто-то подсунул. Кто? Нахуя?

Мансур? Но, блядь, нахую? Нет, моя кроха та ещё спичка. Поджигает и не попускает года спустя.

Но за столько лет он мог её и женой сделать, и убедить во всём. Но появился только сейчас. Обогнал на пару месяцев. Случайность?

Фролов? Да этот пидрила бы давно сказал крохе, что я монстр и чуть ли не убил её. Максимально бы оградил.

Тогда кто? Нахуя?

Двигаюсь следом за Варей по детскому клубу. Она даже не пытается меня прогнать. Забирает Сафию, двигает вглубь здания. Не туда, где залы.

– Если собираетесь досаждать – придётся постоять, – предупреждает. – Я не привыкла к гостям.

Открывает дверь в небольшой кабинет. Заводит туда Сафию, та тут же слетает с её руки и мчится к углу, где стоит пластиковый зелёный столик и такой же стульчик. Уже тянется за карандашами.

Я осматриваюсь. Маленькая комната. Рабочий стол. Куча бумажек. Непонятные детские поделки на подоконнике. Пахнет бумагой и детскими духами. В углу стопка папок.