Она кивает:

– Ваш молодой человек, как и обещал, всё переделал и отправил нам. Смотрите, какая красота получилась! – она протягивает мне глянцевый листочек. И у меня перехватывает дух – элегантно, информативно, стильно…

– Чудесно! – шепчу.

Девушка бросает на меня странный взгляд: мол, ну у вас и отношения.

Забираю раздатку, прячу в рюкзак и тянусь за кошельком:

– Сколько с меня?

– Нисколько, – продолжает ошарашивать меня работница типографии, – всё уже оплачено…

Едва спускаюсь и занимаю место за рулём, как снова звонит телефон. В этот раз на экране высвечивается Елена Сергеевна:

– Ой, Майка, – воет она, – навлекла ты на нас беду!

– В чём дело? – кричу в ответ, хотя недоброе предчувствие и скручивает всё внутри…

– Сюда идёт техника… – давя всхлипы, говорит Елена Сергеевна. – По-моему, они собираются сносить приют…

Маресюк, которая сидит рядом и слышит весь разговор, меняется в лице:

– Едем скорее! – требует она. – Кажется, я всё-таки придумала план мести…

И по суровому блеску в глазах я понимаю, что та будет ужасной и беспощадной…

Ну что ж, значит, так тому и быть.

Света на моей стороне. Елена Сергеевна тоже. Значит, Константину предстоит на своей шкуре испытать, что такое женская солидарность…

Разворачиваю машину и вжимаю педаль в пол…

КОНСТАНТИН

После встречи с семейкой Виолетты мне хочется долго мыться с мылом – будто меня самого грязью обляпали. Честно сказать, я так и не понял желание отца породниться с Альтшулерами.

И когда за ними, наконец-то, закрывается дверь, спрашиваю в лоб:

– И что это было? Не за что не поверю, что ты захочешь видеть своей невесткой эту… – цензурных слов у меня не подбирается, а ругаться при отце как-то не комильфо…

– А мне девочка показалась милой, – говорит он, задумчиво крутя в пальцах бокал виски. – И, думаю, она горяча. Так, вы, молодые, определяете женщин, верно?

Фыркаю и ухожу к себе в комнату, потому что нужно всё трезво обдумать. Мой отец не похож на полоумного, а значит… Что-то не очень хорошее, значит…

И помочь мне разобраться в коварных планах батяни может только один человек…

Набираю маму.

– Здравствуй, Пончик, – как всегда приветствует она, белозубо улыбаясь мне с экрана, хотя знает, что я ненавижу это обращение. – Ты в курсе, что у нас с вами разница в два часа?

– И? – хмыкаю. – Я тебя отвлёк?

– Вообще-то да, – она отодвигает телефон и демонстрирует мне довольно открытое платье. – Собираюсь на вечернику… И, честно сказать, мне уже пора бежать…

– Выглядишь великолепно! – я не лукавлю, мама даже в свои годы способна дать фору любой клубной чике. Учитывая, что у мамы – всё натуральное. Немудрено, что мой отец, несмотря на довольно-таки мучительный развод, до сих пор без ума от неё и на других даже не смотрит.

– Ты позвонил, чтобы сделать мне комплимент? – кокетливо улыбается женщина, которая до сих пор числится моей мамой, хотя, наверное, предпочла бы роль старшей сестры… – Похвально! Растёшь!

– Нет, – признаюсь честно, – я хочу снова пожаловаться на твоего бывшего. Ты в курсе его новой авантюры?

– Если ты о своей женитьбе – то да: я предложила, Витя поддержал.

Заговорщики блин.

Только хочу возмутиться, как мама, послав мне воздушный поцелуй, отбивает звонок… Всё. Выкручивайся, сынок, как знаешь…

Да ну вас!

Хватаю ключи и мчусь к любимой тачке. Вот кто меня понимает без слов – стартует с места, несётся пулей…

Моя девочка.

Сегодня у Марата выступает какой-то популярный эм-си, поэтому в зале полно новых молоденьких и горячих цып. В глазах многих из них – голод и призыв. И… пустота…

Прохожу мимо с приклеенной улыбкой. Для меня у Марата всегда есть укромный и тихий уголок. Правда, сегодня здесь не очень интимно – сам владелец кальянной сидит на диване и поочередно целуется то с блондинкой, то с брюнеткой, которые обнимают его с двух сторон.