на всякий случай…

Но вовремя одергиваю себя – что я ей скажу? Любые извинения будут глупыми… Лучше сделать.

Судьба будто сжаливается надо мной – горничная сообщает, что наши гости задерживаются. Вот и хорошо, значит, у меня есть время…

Открываю ноутбук и вспоминаю, что когда-то профессионально занимался вёрсткой и дизайном. Нравилось. Торкало. А потом – закружила-замотала клубная жизнь. Ну что ж, самое время смахнуть пыль с умений и тряхнуть стариной…

Погружаюсь в работу, через полтора часа – довольно потягиваюсь и любуюсь результатом. Вышло отлично. Такая раздатка точно сработает. Отправляю в типографию. А потом не удерживаюсь, нахожу в ВКонтакте группу приюта, добавляюсь туда, просматриваю тех, кто состоит в группе…

А вот и Майя. Иди сюда, моя сладкая.

Хорошо, что в ВК, в отличие от Одноклассников, не сообщает владельцу страницы о следах нежелательных гостей… Могу полазить, полюбоваться и… даже скинуть себе парочку особенно прелестных фото – девочка очень фотогенична. С такой внешностью – только в модельный бизнес. Правда, росточком не вышла. Но если не по подиуму ходить, а просто «личиком торговать» – вполне. И зачем только выбрала такую скучную и занудную специальность?

Додумать не успеваю – снова в дверь стучит горничная и сообщает:

– Гости прибыли. Виктор Алексеевич просит вас спуститься.

Мне очень любопытно, что там за гости. Прыгая через ступеньку, спускаюсь вниз и… стобенею.

Нет… Нет… Нет…

Этой девицы не должно быть здесь!

Виолетка-Конфетка…

Горячая штучка, но…

Отец подзывает меня и представляет вошедших – кроме Виолетты здесь ещё мужчина средних лет и женщина, явно уже не юная, но не оставляющая попыток удержать молодость – такого количества пластики я давно не видел. Ни лицо – маска.

– Позволь тебе представить, – говорит отец, – Владимир Альшулер, адвокат и мой проводник в мире юридической казуистики, его жена Аврора, – женщина-пластмасса с трудом выжимает улыбку, видимо, мимика ей противопоказана, – и прелестная дочь Виолетта…

– А с Виолеттой мы знакомы, – ухмыляясь, меряю взглядом девицу. М-да, видок тот ещё! Даже тонны косметики не могут скрыть солидных таких фингалов. Что, очередной клиент остался не доволен тем, как Летточка работает ртом? Фыркаю, и едва сдерживаю порыв добавить: «Во всех местах».

Хватает и моих взглядов, что Виолетта вспыхнула, но вовсе не от стыда – от злости. Видимо, её ничуть не смущают обстоятельства нашего знакомства и позы, в которых они проходили…

Ну, окей… Тогда и я не буду смущаться и в чём-то себе отказывать. Например, в том, чтобы пожать ей руку. Мне брезгливо – отмывайся потом.

Аврора, списав мои взгляды на небрежность внешнего вида дочери, обнимает ту за талию и говорит:

– Простите, что мы задержались. На Летточку напали… Пришлось обратиться в клинику, снять побои…

Голосок у мамаши – противно-сюсюкающий, поэтому её слова не вызывают сочувствия к дочери, а наоборот – отталкивают. Сюськаются с великовозрастной девицей, как с карапузом… А этот карапуз – зажигает по клубам… Да уж… Уверен, ей досталось поделом.

– Это правда, – тоже переходит на канючаще-ноющий тон… – В наш дом понаехало деревенщины. Ведут себя, как неондертальцы. Одна мне айфон грохнула, другая – избила… Подругу, видите ли, защищала…

Отец перебивает её:

– Виолетточка, продолжите позже, сейчас прошу всех к столу.

Мы перемещаемся в столовую, и пока подают блюда, я возвращаю Виолетту к разговору:

– Так что за фурия вас так отделала?

– Да стерва одна! – фыркает Виолетта. – Первокрусница! Рыжая тварь! Деревенщина! Светлана Маресюк… Может, вы знаете её? Вы же ведёте у их курса…