Потом он приподнялся на руках и посмотрел Лере в глаза. Его собственные были влажными, поблескивали на свету.

– Люблю, – повторил он и сделал еще несколько глубоких толчков.

Лера выгнула спину, и под нее тут же нырнула рука Эльстана. Он приподнял девушку повыше, а сам согнул ноги в коленях и потянул ее на себя. Лера была податлива, как глина. Она вся раскрылась перед ним, продолжая покачивать бедрами и сжимать его член, который все еще был в ней. По ногам ее текла густая липкая смесь из ее соков и его семени. В воздухе пахло страстью. Остро, резко, порочно.

Эльстан держал ее за бедра и потягивал на себя. Лера чувствовала в этой медлительности какой-то надрыв. Каждое движение Эльстана было подобно порезу на его нежной душе. Он хотел ее, любил, ждал, но… Как оказалось, не думал порочить.

Молодой мечтатель грезил какой-то несбыточной идиллией, в которой он имел бы рядом с собой воплощенную фантазию, касался ее, вдыхал аромат, даже дарил наслаждение, но при этом не расхищал сада ее добродетели. Вот только мир романтик выбрал не тот. В прежнем доме Леры невинность в девятнадцать лет была редкостью. Эльстан призвал не свою мечту, а погибель собственной непорочности. О, да! При всех его наклонностях и шалостях, внутри он остался чист. Душою не опошлился.

Леру это подкупало, заводило, трогало.

Она провела по его руке, которой он сжимал ей бедро, и направила к своему лобку, потом чуть ниже. Пальцы Эльстана коснулись набухшей горошины. Они надавили, потребили. Бедра качнулись вперед и назад. Лера замерла, прикрыв веки. Внизу живота тугим клубком стягивалось неистовое напряжение, которое готово было порвать ее в клочья. Она сама подалась вперед, накрыла руку Эльстана своей и надавила.

Вспышка перед глазами затмила все. Ей казалось, что прямо перед ней взрываются петарды. В ушах зазвенело, а из груди вырвался даже не стон, а скулеж. Эльстан качнул бедрами сильней, потом еще и еще раз. Затеребил ее распухший и покрасневший бутон нежных складочек, а другой рукой накрыл грудь, и вот тогда спальню разразил оглушительный крик.

– А-а-ау-у-у! А-а-а-а! А! – кричала Лера, заходясь в агонии.

Голова ее металась по подушке, бедра вскидывались и опускались. Все тело будто молниями пробило, а в той точке, где они соединялись с Эльстаном, пульсировало настоящее солнце.

– Моя, – раздался голос принца, который наконец-то поверил, что обоюдная страсть не может быть греховной.

15. Глава 11. Тайна Эльстана.

Они не выпускали друг друга из объятий третий день. Почти не покидали спальню. Если выбирались из постели, то лишь затем, чтобы ополоснуться в ванной, но и там безобидная просьба Леры потереть спинку заканчивалась бурным проявлением их чувственности.

Принц сказался больным, и даже когда приходили слуги, чтобы убрать его покои, он допускал их лишь к кабинету и чайной. В кабинете ему оставляли письма, а в чайной завтраки, обеды и ужины. Спальню Эльстан запирал и умолял Леру сидеть тихо-тихо.

Она послушно замирала, пока слуги шуршали вениками и натирали полы, да столы. Но сегодня принц решился на новую откровенность. То ли потому, что пора было сменить белье, то ли хотел помыться в горячей воде. Холодная, как оказалось, была в свободном доступе, она накачивалась рычагом, который Лера в свой первый день не заметила. Да и клозет имелся. Как раз в одной из запертых комнатушек. Так что условия были приличными, если не сказать превосходными. Все-таки не тесная квартирка, а монаршие палаты, которые Лера изучила вдоль и поперек. Кроме одного единственного тайника, того самого, который так и не открывался за все это время ни разу.