Собирая конструктор, в котором ещё при покупке не хватало одной детали, Юрий про себя клялся, что расскажет обо всём отцу, как только тот вернётся с вахты[1]. Уж он-то объяснит Юлии, что нельзя забирать себе последний пакет сухарей – единственную еду в доме, которую можно было съесть, не готовя, – а для братика не сварить даже пару яиц.

Наконец Юрий стал не в состоянии игнорировать голод. Он в очередной раз вышел на кухню и принялся один за другим открывать и закрывать полки.

Под раковиной лежал пакет картошки, на полке была упаковка макарон, а в холодильнике нашлась только давно размороженная курица. Перед уходом на работу мать обещала, что сестра запечёт её в духовке, но надежды Юрия на этот счёт давно пропали. Пора было признать: кушать нечего, а сестра и не думает о том, чтобы его покормить.

Юрий закрыл дверь холодильника, стоящего у стены с окном, и горько вздохнул. Пустой желудок крутился и сжимался как сушилка для белья, и это вызывало тошноту.

Заставить ненадолго позабыть о голоде был способен только страх. Именно его Юрий и испытал. Ни с того, ни с сего он почувствовал на себе чей-то пронзающий недобрый взгляд. По детской коже пробежали мурашки. Юрий огляделся по сторонам. В квартире было пусто. Только Юлия, закрывшись в комнате, болтала с кем-то по телефону. Ощущение, что кто-то сверлит взглядом как дрелью, никак не покидало, и теперь Юрий посмотрел в окно.

На улице стояла чёрная Тень. Стояла неподвижно и смотрела прямо на мальчика. Из-за того, что квартира находилась на первом этаже, Тень казалась совсем близкой. Казалось, она легко сможет проскользнуть через стену и оказаться на кухне.

Юрий отпрянул от окна.

Отдышался и снова потянулся, чтобы взглянуть в окно. Тень пропала, но страх остался.

Юрию было необходимо зарыться в чьи-то объятия. «Ты остаёшься за мужчину в доме!», – сказал отец перед тем, как уехать на вахту. Сейчас он ощущал себя всего лишь пугливым ребёнком, которому нужно было за кем-то спрятаться.

Юрий подошёл к двери, за которой сестра трещала по телефону, и набрался смелости постучать.

– Чего тебе, мелкий?! – разозлилась Юлия.

– Т-т-ам… там…

Юрий хотел сказать, что за окном он увидел Тень. Язык не повернулся. Сестра будет над ним смеяться, если он скажет такую глупость.

– Ну? Что там?! – раздражилась Юлия.

– Я хочу есть. – выдавил Юрий, решив смолчать о том, что видел. Что, если он вовсе ничего не видел, и ему это померещилось от голода? Пустой желудок способен свести с ума!

Юлия закатила глаза и проворчала в трубку.

– Я потом позвоню, лан? Мне мелкого надо покормить. Достало готовить для него! Когда мама там уже допрёт бичпакеты[2]ему оставлять?! – нажала на отбой и посмотрела на братика. – Тебе норм, если макароны сварю?

– Мама говорила, что ты запечёшь курицу в духовке. – молитвенным голосом проговорил Юрий.

Юлия снова закатила глаза.

– Ну тогда жди!

Она почистила пару картофелин и вместе с курицей сунула в духовой шкаф. Снова закрылась в зале, который оккупировала под собственную комнату. На этот раз она не стала звонить подруге, но лишь набрала короткий СМС:

«Пошло оно всё к чёрту! Я щас тоже приеду!»

«А как же Юра?», – написала подруга.

«Не мои проблемы. Не я его рожала!».

За полчаса Юлия накрутила волосы, нанесла толстый слой теней, надела рваные джинсы со своей лучшей маечкой и пошла к выходу.

– Слышь, мелкий! Через десять минут выключи духовку, а потом можешь достать курицу и поесть. Лан? – крикнула Юрию.

– А ты куда?

– А не твоё дело. – влезла в обувь и строго посмотрела на братика. – Через десять минут! Чтобы выключить духовку, прокрути самую левую ручку против часовой до щелчка. Понял?