Под высокими и массивными стенами, неприступными, как отвесные выступы самого крепкого и охраняемого форта, толпились люди: бродячие балаганы, переселенцы, нищие и простые заезжие зеваки, желающие посмотреть на столичный город. Среди них были караванщики, везущие и всевозможные дешевые побрякушки, и скрытые от посторонних глаз подпольные товары, и даже оружие. Конечно, странствующие дельцы надеялись, что досмотрщики ничего не найдут и тихо-мирно пропустят за ворота, однако всех, кто до них пытался втайне провезти что-то нежелательное, раскусывали сразу, как орехи. И все же это не останавливало пройдох, грезящих о большой прибыли, и каждый думал, что уж он-то сумеет обвести стражу вокруг пальца. Зная, что в Шадионе можно хорошо заработать – молва о щедрости его жителей, как и о разборчивости и охочести до разных вещиц, разлетелась далеко за пределы столицы, – многие хитрецы стремились в город самих избранников богов и носителей «чистой крови». Столь необычная молва о «чистоте» ходила среди люда уже очень давно. Некоторые считали, что через правителей говорят Высшие, посылают им знамения и сакральные видения, которые черни никогда не понять, не разгадать, да и вовсе знать не следует. Поговаривали и о том, что если обычный человек – землепашец, рыбак или еще кто не особо высокого происхождения – познал бы хоть крупицу того, что посылают королям и королевам боги, то он бы тотчас лишился бы рассудка. И это не единственное, о чем болтали. Среди народа ходили разные слухи и россказни, шептались даже о том, будто боги иногда лично приходили на землю в виде какого-нибудь наследника, которого когда-то рожала очередная королева, и в свое время наследовали трон. И ведь находились те, кто горячо верил в подобное.

– Не понял, почему их пропустили раньше меня? Я торчу тут уже почти сутки и ни один даже не досмотрел мою повозку, только твердят, чтобы я молча ждал своей очереди. А эти пришли недавно и их уже за ворота! Я тут каждого новенького, кто тут появился после меня, запомнил, так что, не проведете! Что тут вообще за порядки такие? – послышались внезапные возмущения. – Скоро все накроют белые бураны, и что прикажете, сидеть тут, пока не превращусь в сугроб? Или разворачиваться и катить отсюда? Нет уж, не годится! Не хочу в дороге пропасть. Вы хоть знаете, сколько я в пути пробыл, пока сюда добрался? Ну потерял я свое приглашение, да, и что? Подумаешь, проблема какая, мне теперь из-за этого попусту просиживать тут штаны и мерзнуть, что ли?

Чуть в стороне от сторожевого поста, через который проходили все, кто желал попасть в город, с раздражением голосил косматый мужик, облаченный в обноски, перепачканные смолой и грязью. Как и его небритое лицо и руки. Даже стоптанные меховые обмотки, служившие вместо сапог, и те были измазаны. Незнакомец все больше и больше распалялся, не скупясь на крепкие словечки и проклятья в сторону стражников, которые почти не обращали никакого внимания на шумного приезжего.

– Что это за шут? – Кирт убрал назад во внутренний карман жилета печать и покосился на неизвестного путешественника, продолжающего размахивать руками в сторону странников.

– Да так, бродяга один. Явился сюда не пойми зачем, при себе нет ничего, что позволило бы ему проехать со своими пожитками внутрь города. Вот и орет, как осел на ярмарке, – один из караульных вернул Стьёлу его дорожную котомку и продолжил перебирать скарб, попутно отдавая распоряжения напарникам, крутящимся возле лошадей.