И таких историй сотни, тысячи, и Вера ужасно боялась пополнить их список. Утром она приняла решение, что всё же сходит на консультацию к Юлии Николаевне. Новикова, как профессионал своего дела, вновь поможет ей расставить мысли по полочкам, навести в голове порядок.  Прошло ровно полтора года после их последней встречи, и Вера искренне считала, что справилась, пережила кошмары прошлого, но ещё более застарелые скелеты вновь подтолкнули её распахнуть двери «Гармонии». 

— Верочка, какой приятный сюрприз, — голос мозгоправа был тихим и сладко-тягучим, словно цветочный мёд. Новикова протянула руки и заключила ладони Веры в заботливый кокон. – Признаюсь, твой звонок меня немало удивил. 

— Простите, что вот так, как снег на голову…

— Нет-нет, что ты, всё в порядке. В полном. Присаживайся.

Те же мягкие белые кресла из экокожи, тот же приглушённый свет, те же однотонные уютно-бежевые стены. Вера вспомнила, как тряслись тогда её руки, какая каша творилась в голове. Она была на грани, на самом краю перед прыжком в пропасть… 

Сейчас она была практически спокойна, испытывая лишь лёгкое волнение от нахлынувших воспоминаний. 

— Юлия Николаевна, меня снова начали мучить кошмары… 

— Снова то же самое? Связанные с тем происшествием? 

— Нет-нет, — быстро замотала головой, прогоняя непрошенные эпизоды и заполняющее нутро чувство вины. – Это… само собой… это всегда внутри… Но сейчас дело в другом… — запнулась, подбирая правильные слова. 

— Вера, ты же знаешь – в этих стенах ты можешь говорить всё открыто, — мягкий тембр обволакивал, даруя уверенность и мнимый покой. 

— Много… лет назад со мной произошло… кое-что нехорошее... — замялась, с чего-то вдруг начав сомневаться в правильности своего решения. Может, не стоит ворошить прошлое? Но тёплый взгляд психотерапевта сразу же убедил её в обратном. — Когда я ещё училась в школе, меня изнасиловали… — в горле удушающей пробкой встал тугой ком. Зелёные глаза напротив лучились участием и неподдельным желанием помочь. Тёплая ладонь накрыла постукивающие о стеклянную столешницу пальцы. 

— Почему ты никогда не рассказывала об этом?

— Это осталось далеко в прошлом, я заставила себя забыть, вырвала из памяти этот… — протяжно выдохнув, облизала вдруг пересохшие губы. – Да, мне было больно, было страшно, я испытала шок, но я справилась. Правда, справилась! Моя мама… очень мне помогла. Мы справились с ней вместе. 

— Кто это был? Ты знала его?

— Да, это был парень из моего детского дома.

Брови Юлии Николаевны удивлённо взметнулись вверх.

— Ты выросла в детском доме? Но у тебя же есть мать. 

— Она забрала меня после... потом...

— Почему ты не рассказывала мне об этом? Это же очень важно! И твоё чувство вины за тот случай, произошедший три года назад, тесно связано…

— Юлия Николаевна! Моё трудное детство, моя приёмная мать, мои заскорузлые травмы никак не связаны с тем, что я натворила той чёртовой зимой! – немного грубо перебила Вера и схватилась за стакан, плеснув пару капель воды на джинсы. 

Это была дурацкая идея, дурацкая! Что она вообще здесь делает?!

— Продолжай, я внимательно тебя слушаю, — цветочный мёд голоса вновь сгладил ощетинившуюся душу. 

Нужно быть спокойнее, ты пришла сюда за ответом! 

— Простите, тяжёлая выдалась ночь, — вымученно улыбнулась Вера, поймав в лице психотерапевта поддержку. – Тот парень, Олег, был старше меня на два года. Его и ещё нескольких ребят перевели к нам всего лишь за пару месяцев до… — запнулась, — …до того случая. После произошедшего в их детском доме пожара детей расформировали, и Олег попал к нам. Он был ужасно наглым, абсолютно неуправляемым! Вечно задирался, затевал драки, подворовывал у своих же. Никто не хотел с ним связываться, все только и ждали, что ему исполнится восемнадцать, и он наконец-то покинет интернат.