— Он с самого начала оказывал тебе знаки внимания? Как-то домогался?

— Да,   —   кивнула,  —  постоянно.   И  ко   мне,  и   к  другим   девочкам,   но   ко   мне   особенно.  Просто   по  пятам  ходил,   намекал   уединиться.  Я ужасно его боялась, но виду не подавала – в мире, где я выросла, иначе нельзя, покажешь свои болевые точки, туда же при случае и пнут. Хотя не только я его опасалась – все девчонки, мы даже комнату на ночь баррикадировали с соседками, на всякий случай. Все знали, что никто ему не указ, и если что, он выйдет сухим из воды. Ходили слухи, что в поджоге детского дома виноват именно он. Абсолютно чокнутый, понимаете? – Новикова кивнула, даруя уверенность, что тебя слушают и слышат. — В тот день – это было перед новым годом – мы репетировали в актовом зале праздничный концерт, Олег и ещё несколько мальчишек где-то раздобыли самогон и сильно напились: сидели на последнем ряду, смеялись, отвешивали пошлые шутки. Но Олег, он… он ничего не говорил. Он смотрел на меня и молчал… Но смотрел так, что колени подкашивались от ужаса. Перед следующим номером я пошла к нам в блок переодеться и услышала сзади шаги. Я сразу поняла, что это он. Не знаю, зачем я побежала на улицу… если бы я только осталась внутри, со всеми… — Вера рвано выдохнула, взяв тайм-аут, чтобы собраться с мыслями. 

Ей казалось, что все давно забыто – ни черта! Здесь, в этом кабинете, она словно превращалась в оголённый провод. Слова рвались сами собой, сплошным потоком.

Ей хотелось исторгнуть всё до последней капли, очиститься. Видимо, пришло время.

24. Часть 24

***

Вера прочистила горло, сделала глоток воды и продолжила:

— Я выбежала на задний двор и не раздумывая рванула к старому сараю. Летом там хранили яблоки, пустые банки – всякий ненужный хлам, зимой сарай был закрыт, но я знала, что замок там одно название – совсем хлипкий, мы с девочками иногда прятались внутри за сброшенной в кучу сломанной мебелью, чтобы незаметно покурить. Я думала, что буду там в безопасности! Что он меня не найдёт…

— Но он нашёл тебя? – вкрадчивый голос проникал под кожу, пуская по венам безмятежность и покой.

— Да, нашёл… — Вера опустила глаза, пытаясь проглотить застрявший в горле ком горьких воспоминаний. – Я долго корила себя, считая, что, может быть, это я виновата во всем. Что, может, вела себя как-то не так, отвечала на его знаки внимания…

— А ты отвечала?

— Нет! Никогда! Я боялась его!

— Тогда не стоит себя винить. Он сделал это один раз или…

— Один... Я молилась тогда, чтобы это поскорее закончилось, я хотела только одного – чтобы оставил меня в покое и просто ушёл, но, как назло, он делал это долго, невыносимо долго… А потом я услышала скрип двери, топот ног. Какой-то мальчишка услышал мой крик и позвал на помощь проходившую неподалёку повариху, она и оттащила от меня Олега, — Вера снова опустила глаза и покачала головой. – Его потом посадили. Из-за меня. Я поймала его взгляд, когда его уводили под конвоем из зала суда. И знаете, что я там увидела? Ничего. Он не раскаялся. Он улыбался. 

— Что именно побудило тебя вновь оживить в памяти этот эпизод? Может быть, кадр из фильма, какие-то люди из прошлого? 

— Мужчина, — выдохнула Вера и с силой втянула носом воздух. 

— Мужчина из прошлого?

— Нет, нет, совершенно посторонний. Муж… женщины, у которой я работаю. Когда я увидела его взгляд – меня словно отбросило на пятнадцать лет назад, в тот сарай за детским домом. Это глаза… — подалась вперёд, понизив голос до едва слышного шепота. — Это его