— Ничего, выкрою минут пятнадцать, в ординаторской вздремну. Ты лучше иди, сама поспи, рано ещё.

— Вер, а может, всё-таки уволишься? Ну что это за работа такая – официантка! Я по новостям смотрела – медикам обещали зарплату повысить, да и у меня пенсия, слава Богу, какая-никакая, как-нибудь проживём, — завела старую песню родительница, следуя по пятам за дочерью.

Вера щёлкнула выключателем – маленькую кухню осветила тусклая сорокаваттная лампочка, но даже такой свет больно ударил по глазам, заставив поморщиться. 

— Ну, ты скажешь тоже! А ипотеку мы чем платить будем? Жить на что? Да и лекарства сейчас дорого стоят, — чиркнув спичкой, подожгла под пузатым чайником конфорку. 

— Ну, не солидно же медработнику бездельникам горячее да рюмки подносить! Зря ты образование получала, что ли? Да и волнуюсь я за тебя – работа, работа, никакой личной жизни… — вздохнула Зоя Пална, присаживаясь на край обшитой бежевым кожзаменителем табуретки. 

— Мам, ну чего ты? – Вера села рядом и приобняла женщину за хрупкие плечи. – Нормально у меня всё, не жалуюсь. А то, что женихов нет – так они мне и не нужны. Нам с тобой что, плохо вдвоём живётся? Хотим – варенье едим, хотим – пряники.

Мама тепло улыбнулась и накрыла ладонь Веры сухонькой рукой. В глазах блеснула влага. 

— Я вообще-то до внуков дожить хочу…

— Но-но, отставить слёзы, а то сахар опять поднимется! Будут тебе внуки. Вот ипотеку выплатим, и сразу же начну кандидата в депутаты искать. 

— Ох, Верка, ну с тобой серьёзно вообще не поговорить, — рассмеялась мама, смахивая с морщинистых век набежавшие слёзы. 

— Всё, иди. Я чай попью и полчасика до работы урву, — Вера помогла ей подняться и выпроводила из кухни. 

Сердце разрывалось видеть её такой. Чуть что – глаза сразу же на мокром месте. Валерьянку горстями пьёт. 

Так тошно стало от собственного вранья. Официантка… Да какая, к черту, официантка! Если она узнает, что дочь в ночном клубе перед мужиками сиськами трясёт – это её убьёт. Она ведь гордится ей, перед соседками хвалится – какая Вера у неё умница, на двух работах пашет, чтобы семью прокормить. 

Вера бы и рада была завязать с опостылевшим стриптизом, но как ещё в наши дни на плаву удержаться? Тем более в Москве! Ипотека сжирает бешеную часть средств, в больнице зарплата нищенская – что там медсёстры получают? Хочешь жить не хуже других – и не так раскорячишься. 

Год от года она говорит себе, что это временно, что бросит, и даже несколько раз порывалась оставить шест, но потом, стоило только представить, какая жизнь их ждёт без этих денег, сразу же надевала ненавистный парик и маску. 

Но она верила, что однажды судьба подарит ей шанс вырваться из нищеты, в конце концов, должен же быть свет в конце туннеля? 

Хотя, может, и не заслуживает она этого света. С её списком грехов – прямая дорога в ад. Но, даже осознавая это, хотелось всё-таки пожить если и не красиво, то хотя бы достойно. А ещё она была обязана снять с души давящий груз, который вот уже несколько лет не давал спать спокойно: ночные кошмары стали её верными спутниками, визиты к психотерапевту – единственным шансом не сойти с ума. Но она верила, что как только выполнит данное самой себе обещание, то сразу всё изменится. Но для этого ей тоже были нужны деньги. Большие деньги. Замкнутый круг, из которого пока что не было выхода.

4. Часть 4

***

— Верунчик, это тебе, — на стол приземлился бумажный стакан кофе из автомата.

Божественный аромат сразу же придал бодрости, а первый крошечный глоток и вовсе вдохнул жизнь в вымотанное за ночь тело. Вера с наслаждением прикрыла глаза и расплылась в довольной улыбке.