— Да, кстати, видела лысого мужика в голубом пиджаке? Сидел у самой сцены. Это тот самый Багдасаров, нефтяник. Очень уж ты ему понравилась. Хочет, прямо-таки молит о привате.

— Матильда не танцует приваты! – грубо отрезала она.

— Ты знаешь, наверное, пора ей начать принимать эти заманчивые предложения. Интрига – это хорошо, но постоянные клиенты от неё подустали, им хочется большего.

— Вазген! Мы так не договаривались! Я согласилась остаться у тебя только потому,  что…

— Дверь вон там, — недвусмысленно указал на выход. 

Стиснув зубы, Матильда развернулась и быстро пошла прочь из кабинета.

— А хотя… я ещё подумаю. Хороших выходных! — крикнул он вслед. 

Войдя в тесную, пропахшую сладкими духами и пудрой гримёрку, девушка устало села на продавленный розовый пуф. Буквально всё здесь вызывало у неё отвращение: стены в уродливые цветочки, засаленная софа у плотно занавешенного окна, гардероб, заваленный пошлыми костюмами императриц и служанок, заляпанное жирными отпечатками пальцев зеркало. 

Элитный мужской клуб «Магнолия» пользовался популярностью у влиятельных персон мира сего, богатеи слетались туда как мухи на мёд, требуя разнообразных зрелищ. И эти зрелища им с лихвой предоставляли. 

Никто не задумывался о том, что за внешне красивой оболочкой привлекательного заведения скрывалось дурно пахнущее нутро. А впрочем, кого это волнует, когда молодая девушка соблазнительно трясёт всеми выдающимися частями тела.

Вазген был прав в одном – насильно здесь никого не держали, и у ворот действительно стояла очередь из вчерашних школьниц с накачанными гиалуроном губами. 

Матильда вздохнула и сняла черный парик, стянула с волос резинку: тёмно-русые пряди тяжёлой волной упали на покрытые кружевом пеньюара плечи. Намочив ватный диск, остервенело сняла с глаз густой слой туши, удалила следы красной помады. 

Из зеркала на неё смотрел совсем другой человек – женщина с печатью усталости на лице. Самая обычная, каких тысячи. От яркой и уверенной в себе красотки Матильды не осталось и следа.

Она невольно усмехнулась: видели бы эти мешки с деньгами, на кого на самом деле капала их слюна…

Надев через голову свитер с горлом, на ноги узкие джинсы и удобные сапоги на плоской подошве, девушка накинула короткое пальто. Выйдя в серое утро, вдохнула полной грудью ноябрьскую сырость.

Светало, на тротуарах мелькали первые пешеходы; по дорогам, разгоняя сизый туман, мчали  навстречу друг другу автомобили. Москва никогда не спит. 

За углом раздался короткий сигнал: белый, видавший виды Ниссан приветливо моргнул фарами. 

— Ну как, много сегодня срубила? – подавив зевоту, обернулся таксист Женька. 

— Жаль, прицеп не взял, не унесу, — буркнула она, забираясь в прогретый, пропахший никотином салон. 

— Ничего, Верка, пусть тебя греет мысль, что я и столько не зарабатываю.

Мотор протестующе прокашлялся и монотонно загудел. 

«Знал бы ты, Женя, как эти деньги достаются», — невесело улыбнулась про себя Вера, но вслух лишь пробормотала: — Поехали уже, — и отвесила водиле шуточный подзатыльник.

3. Часть 3

***

— Верочка, дочка, это ты? – в коридор вышла сонная старушка в длинной, до самых пят, ночной рубашке.

В комнате было темно, лишь угрюмое утро робко заглядывало в покрытые влажными каплями окна. 

— Ну, а кто же ещё? Мам, почему ты не спишь? – прошептала Вера, снимая с уставших ног сапоги. 

— Тебя ждала. Совсем ты не отдыхаешь с этой работой! Тебе же на смену вот-вот собираться, не поспала ведь даже, — раздосадовано покачала головой мама и помогла снять пальто.