— Насильно? Нет. Повторюсь: чужое из своей головы она должна вытряхивать сама, сначала поняв, что оно чужое. И потому мальчику лучше быть рядом, а не носиться неизвестно где.

— А где он?

— Догоняет того, кто с ней это сделал. И поверь, он очень зол. Очень.

9. глава восьмая

Место Пеплу оказалось незнакомо. Совсем. Начиная от обстановки и кончая видом из окна. Очень эффектным видом, кстати, — панорамным. Но эту панораму он точно никогда не видел, как и этот город вообще.

Если бы Дари спросили, на чем держится его уверенность, он ответил бы: цвет. Общая гамма была «не той». Непривычно светлой, если говорить коротко. Вот Праут, например, всегда воспринимался им рыжим; Реска — серой; Сонресорм выглядел розовато-бежевым... А кварталы, что сейчас лежали внизу, смотрелись почти белыми. С графичными контрастами непривычно черных крыш и темной зелени многочисленных парков. Нет, тут он точно никогда не бывал, но что именно сейчас видит — уже догадывался.

Насагонт. Столица Сиенуры. Кое-что об этом городе Пепел читал.

Много читал, если уж начистоту.

И совсем не удивился, когда услышал чужую речь из уст холеного господина, ловко подцеплявшего вилкой кусочек ветчины — розовой и одуряюще ароматной:

— Вусли, я устал тебе повторять: если продолжишь настаивать, оно выйдет тебе боком. Причем очень неудобным.

Сложностей с пониманием сказанного у Дари не возникло: этот язык он всегда учил охотно и владение им считал для себя нужным. Так что сейчас говорил на нем ничуть не хуже, чем любой из тех, кто в Сиенуре родился.

— Не соображу, почему вы решили сделать из этого проблему, — откликнулся второй из собеседников — темноволосый, вызывающе красивый и... очень похожий на свои фотографии, которые Эрдари держал в руках совсем недавно.

К панораме он очень старательно сидел спиной и так, словно боялся обернуться. Пепел злорадно подумал, что душка Олли никакого удовольствия сейчас не получает — ни от затейливого салата в своей тарелке, ни от красот, открывающихся с высоты. В отличие от его собеседника, который наряду с видами наслаждался еще и явным страхом своего визави. Идея пообщаться именно в этом ресторане высокой (во всех смыслах) кухни принадлежала наверняка ему, а с чужими желаниями он считался мало. Занятные у них отношения... Впрочем, услышав следующую реплику, Дари быстро отвлекся от неуместных размышлений.

— Но вот что я вам скажу, сьер Фирмиллит, — продолжил тот, в ком Пепел опознал нового знакомца своей невесты. — Я не отступлюсь. Эта девушка мне нужна.

— Сьер Олифуэлл, — подтвердили Пеплу его догадки, — тебе следовало бы думать о другой девушке.

— Я вам не болонка, — резко подался тот вперед, — чтобы думать лишь о сохранении породы. Да и Делориза на собачку тоже мало похожа.

— Ошибаешься, Вусли. — Холеный господин неспешно взял салфетку, промокнул губы и сделал маленький глоток из бокала. — Думать ты должен не о сохранении породы, а о ее создании. Сохранять там, увы, пока нечего. А вот ваши с Дел дети вполне могут получиться именно тем, что требуется. И тогда да, речь пойдет уже о сохранении...

— Повторяю, мы не собаки!..

— Не ори! — резко оборвали его — словно кнутом щелкнули. — Не смей повышать здесь тон.

И поскольку возражений не последовало, продолжил уже спокойнее, но еще более жестко:

— Если я скажу «собаки» — будешь гавкать. Иначе сам знаешь, чего лишишься. Знаешь ведь?

Собеседник набычился, но возразить не рискнул.

— Вижу, что знаешь-таки. И потому женишься, на ком скажут. Ясно?

— Ну... хорошо, — тон Олли сбавил, но не отступился. — Даже если женюсь, что помешает мне иметь, скажем, содержанку?