—Он тобой одержим, дочь. А одержимость в отношениях ни к чему хорошему не приводит. Послушай человека, который это все пережить так и не смог. Как и заполучить любовь той, кем был одержим.

Серьезный взгляд отца метал стрелы отчаяния, а на дне тлели огоньки былой жизни, которая утеряно безвозвратно.

Я приходила к нему каждый день, сидела и разговаривала, впервые ощутив сожаление, что у нас был такой большой пробел. Теперь основной проблемой стала пересадка, и на нее я решила копить все возможные заработанные деньги, вот почему я готова была перерабатывать, пренебрегать собой, не спать сутками.

А деньги Белова я еще долго носила с собой в сумке, пока однажды я не набралась не пойми откуда взявшейся смелости и не пошла в приемную, где, вопреки своим ожиданиям или страхам встретила не Белова, а его приближенного, Ваху.

—Здравствуйте, я…попросить…хотела,— пролепетала бессвязно и запинаясь на каждом слове.

Мужчина приподнял бровь, махнул рукой своим «парням», как он их назвал, и подошел ближе ко мне. Такая огромная скала своим широким размахом плеч полностью закрывала меня от окружающих, чем наводила еще больше паники. Во рту пересохло, ведь этот человек умел внушать подспудный ужас.

—Хороший тамада и конкурсы интересные, — улыбнувшись так, что у меня поджилки затряслись, он сложил руки на груди. —О чем просить собралась?

Сейчас впервые я видела его так близко, что смогла даже рассмотреть карий цвет глаз и длинные ресницы, а еще усыпанное мелкими шрамами лицо. При этом черты лица правильные, я бы даже сказала, аристократические. Странно. Он одновременно смахивал на бойцовскую собаку, пережившую множество боев, и на дворянина голубых кровей. Не самое удачное сравнение, конечно, но это первое, что пришло в мою больную голову.

—Передайте это Александру Павловичу, пожалуйста, — оглянувшись по сторонам, я сунула руку в сумку и вытянула оттуда запакованный в несколько слоев бумаги, а потом и в файл, сверток. Ваха посмотрел на меня насмешливо, словно для него это была самая очевидная вещь в мире.

—А наш мэр будет недоволен. Так что лучше забери,— качнувшись на пятках, мужчина хотел развернуться, чтобы уйти, но я перехватила его исполинскую руку, покрытую темной порослью волос. Он замер. Я тоже, но отпрянув, заметила, что мое касание было для него, мягко сказать, неприятным. Мужчина ощетинился, словно я его ударила.

Воздух вокруг нас искрил от напряжения.

—Послушайте, я правда благодарна, но эти деньги я не возьму. Считаю, что их можно только заработать, это будет честно, в ином случае…это не мой случай. Спасибо.

Сунув сверток в руку мужчины, я быстро пошла прочь, чтобы не испытывать больше ничье терпение…

Спину нещадно жгло, как будто мне посылали туда все проклятия в мире.

19. Раздел 1. Глава 18

ГЛАВА 18

БЕЛОВ

Голова разламывалась на миллионы частей. Сегодня как никогда, пусть это и продолжалось изо дня в день. Я морщился, но стоически выдерживал ее, зачастую не выпивая ни единой таблетки, потому что боль давно сроднилась со мной. Стала одним целым и неотъемлемым. Это больше не мой враг, это друг по несчастью. Он приходил ко мне и открывал дверь с ноги, чтобы остаться наедине и поделиться своими печалями. И я принимал эту боль как часть себя. Хорошего и плохого.

Закрыв глаза на пару секунд, я сделал несколько вдохов и выдохов. Коротких. Иногда это помогало отвлечься от стучащего в голове набатом звука. В этот раз не помогло ничего.

Мы нашли исполнителя. Технически не мы, а Ваха, конечно, но суть в том, что нашли, и уже несколько часов пытались узнать через него, кто же заказчик. Методы бывают разные, бывают жестокие, бывают изнурительные для исполнителя и для испытуемого. Ну что поделать?