Несмотря на конец рабочего дня, до моего дома доезжаем быстро, не попав в пробку. Собираюсь поблагодарить за подвоз, за покупки, но Шароев выходит первым, распахивает дверь с моей стороны.

— Я помогу тебе занести покупки, - сказав это, Марат действительно забирает пакеты. Я удивлена его галантностью, поэтому мой мыслительный процесс заторможен. Прихожу в себя, когда оказываемся возле моей двери. Вопросительно смотрю на шефа, но он взглядом повелевает мне открывать. Заходит первым и, не разуваясь, проходит в квартиру. Я даже рта не успеваю открыть в знак протеста.

Шароев заглядывает в каждый угол. Брезгливо морщится, не комментирует женский беспорядок в комнатах, в ванной. Я как дурочка стою в прихожей с пакетами, хлопаю ресницами и нема как рыба.

Окончив осмотр, Марат Тахирович замирает напротив меня, хватает за подбородок, крутит в разные стороны. Точно племенную кобылу выбирает. Что я там про зубы лошади говорила? Тихо спрашивает, севшим голосом:

— Не куришь? На кухне стоит пепельница.

— Не, - мотаю головой.

— Вот и славно. Ненавижу курящих девиц, словно пепельницу лижешь.

— Ага, - киваю. Что-то я сегодня часто киваю как китайский болванчик. – Слушаюсь и повинуюсь, господин.

Глаза Шароева зло вспыхивают. Поджимает губы. Мне кажется, что он сейчас свернет мне шею, но вместо этого отпускает, убирает руки в карманы брюк.

— Не опаздывай завтра, красавица, - усмехается, обходит меня как препятствие и захлопывает дверь.

Я выдыхаю, мгновенно почувствовав себя опустошенной и обессиленной. Присаживаюсь на пуфик, смотрю на пакеты с логотипами. Что скрывается за этим походом в торговый центр и осмотром моей квартиры? Почему от прикосновений шефа у меня все внутри сначала застывает, а потом начинает трепетать? Он странным образом на меня действует, как только исчезает с поля моего зрения. Никогда в жизни я так много не ерничала, не иронизировала, не подкалывала. А тут так и хочется тыкать и тыкать в хищника колючей палкой. Только вот разозлившегося зверя трудно угомонить. Меня могут сожрать и не подавиться.

6. 6 глава

Тахирович либо имеет дурной сглаз, либо ясновидящий.

Утром я не услышала будильник. Правда, был ли он поставлен на нужное мне время, не помню. Не суть. Я проспала. Безбожно проспала. Собираюсь как ненормальная с горящей петардой в одном месте. Она была бы сейчас, кстати, вмиг донесла до рабочего места, но увы.… Вместо этого я, не поев, не выпив кофе, несусь в новом костюме с узкой юбкой на работу. Кто, блять, придумал эти юбки? Какой идиот их носит? Точнее идиотка! Еще эти каблуки! Сегодня не пятница тринадцатого? Или может мне дорогу черная кошка перешла? Неважно.

Вообще чувствую себя идиоткой в дорогой одежде, которая явно сшита не для меня. Это чувство еще больше усугубляется, когда, влетев в приемную, я обнаруживаю шефа возле своего стола. Он опирается своей пятой точкой об мое рабочее место со скрещенными руками на груди, выразительно смотрит на настенные часы. Я тоже смотрю на предательские стрелки, которые указывают на то, что опоздала.

— Кофе, чай Инна Викторовна? Вы явно не успели позавтракать, - издевательски тянет Маратович. Я, как обычно, сначала говорю, потом думаю.

— Я опоздала на три минуты, но от кофе не откажусь. Без сахара, но со сливками или на край с молоком, - улыбаюсь, обхожу начальство и кидаю на стул свою сумку. Пытаюсь одернуть юбку, понять, что меня все же колет и почему костюм сидит на мне, как на пугало.

Тишина действует на нервы, поэтому смотрю на Марата Тахировича. У него такое выражение, словно хочет свернуть мне шею. Наверное, сдерживает себя только из-за того, что такой порыв, уголовно, наказуем.