— Пришла в себя? Соберись тряпка и начинай действовать! Сначала принеси мне кофе. Потом собери расписание на сегодня. В десять утра планерка всех начальников отдела у меня в кабинете. Тебе нужно их обзвонить. Потом ответить на важные письма. Они помечены в ящике красным флагом.

— Я в курсе! Не тупая! – ерничаю, отшагивая от шефа. Но не слишком я отстранилась. Не дали.

— Язык свой прикуси. Ему бы другое применение, - ухмыляется, прищуривается. – После планерки вызови Воронину. И сбегаешь в аптеку, купишь презервативы.

— Чего? – удивленно распахиваю глаза. – Зачем? – задаю глупый вопрос.

— Шарики буду надувать вместе с Ворониной.

— Чего? – глупо переспрашиваю. Марат закатывает глаза, ничего не объясняет.

— Закажешь ланч в ресторане к двенадцати. На все про все, в том числе прийти в себя, у тебя полминуты.

Отшагивает от меня, убирает руки с моих плеч. Я более-менее стою на ногах. Видимо настолько жалко выгляжу, что офисный монстр смягчается и добавляет:

— Ладно, две минуты.

Я остаюсь в приемной одна. Отключаю мозги, чтобы не думать. Все поручения выполняют на автомате. Приготовила кофе, аккуратно заношу в кабинет к шефу. Даже не пролила. Обзваниваю всех секретарей начальников, которые должны явиться в десять утра. Голос мой звучит как голос той самой девушки, которая вечно сообщает в телефоне, что абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. Мне, как секретарю Шароева, приходится присутствовать на планёрке, стенографировала умные беседы серьезных дядек. Потом я занимаюсь распечатыванием каких-то бумажек, в содержание не вникаю.

За временем не наблюдаю, поэтому появление Ворониной оказывается для меня неожиданностью. Высокая, крашенная блондинка, с большими серыми глазами, обрамленные длинными ресницами. Губки пухлые, явно накачанные гиалуроновой кислотой. Такие, как Воронина будят комплексы у таких, как я.

— Здравствуйте, я Воронина, меня шеф вызывает, - сладко мурлыкает Воронина, хлопая ресницами. Она явно числится в штате не за профессиональные навыки.

— Ясно, - нажимаю кнопку в селекторе. – Марат Тахирович, к вам Воронина.

— Пусть заходит. Презервативы купила?

— Какие презервативы? – непонимающе смотрю на селектор. В памяти смутно что-то всплывает.

— Классические. Без прибамбасов.

Маратович отключается. Я изумленно смотрю на дверь его кабинета, потом на блондинку. Она снисходительно улыбается.

— Вас ждут.

Воронина скрывается в кабинете шефа, а я срываюсь со своего рабочего места и мчусь в аптеку. Видела, что одна есть неподалеку. Надеюсь, помимо лейкопластыря и зеленки, там продают классические презервативы. Отключаю способность думать, анализировать, гадать. Презервативы! Он молодец, думает о своей безопасности и своей партнерши. Кто знает, какие инфекции каждый носит.

Покупаю несколько упаковок. Про запас. Несусь обратно в офис. Дыхание сбивается, сердце тоже участвует в забеге на короткие дистанции. Запыханная, включаю селектор, спрашиваю:

— Презервативы нужны еще?

— Да, неси.

Может, будь я с мозгами, поняла, что меня ожидает в кабинете. Но, увы, функцию думать, я отключила еще утром. Вот и захожу, предварительно постучавшись. И застываю на пороге. Сбежать не могу обратно в приемную, двинуться с места к шефу тоже не в состоянии.

Воронина животом лежит на столе. Без юбки. Без белья. На фоне темного стола ее задница ослепляет белизной. Маратович стоит рядом, и его ладонь покоится на ее ягодице. Он без пиджака. Ворот рубашки немного расстегнут, как ширинка брюк. Мои глаза округляются, становятся, наверное, похожими на два блюдца. Шароев поворачивается, и я вижу его возбуждённый член. Не смущается, подходит ко мне и забирает протянутые презервативы. Отворачивается, вижу, как пытается зубами разорвать фольгированный пакетик. Похоже слишком на взводе, не получается сразу пакетик вскрыть. Мне бы уйти, но я пищу: