— Я говорю правду… — произношу я, не выпуская его рукав. — Почему вы мне не верите?

— Совсем неважно, верю я тебе или нет, — ректор поворачивается ко мне и берёт за плечи. — Ты не смогла доказать свои обвинения, а они смогли.

— И что теперь?

Ректор встаёт со своего кресла и подходит к окну. Я взволнованно наблюдаю за ним, в ожидании ответа.

— Это значит… — говорит ректор, не поворачиваясь ко мне. — Что теперь, ты будешь наказана...

20. Глава 20

— Но почему? — отталкиваю ногой кресло ректора, отчего оно падает на пол. — Почему я должна быть наказана, я ведь не сделала ничего плохого…

Ректор оборачивается на шум упавшего кресла и хмуро сводит брови, глядя на меня. Я смотрю на него обиженными глазами. На его лице проскальзывает еле заметная ухмылка, он пристально смотрит на меня и направляется в мою сторону.

Чем ближе он ко мне подходит, тем сильнее я начинаю переживать и съёживаться.

Он стоит напротив меня и смотрит, не говоря ни слова. Я медленно поднимаю взгляд и смотрю на него снизу вверх.

— Что? — спрашиваю я, не отводя глаз.

— Встань, — властно говорит он, и ещё сильнее пронизывает меня своим жгучим взглядом.

Я просовываю руки под сидушку и крепко сжимаю её. Медленно мотаю головой, намекая, что вставать не собираюсь.

На меня как будто что-то нашло, и мне не хочется ему подчиняться, во всяком случае сейчас.

Он берёт меня за плечи и пытается поднять, но я сильнее вцепляюсь в сидушку, стараясь ему противостоять.

— Что за детский сад? — спрашивает он и присаживается напротив меня на корточки. — Ты ещё долго собираешься себя так вести?

Быстро киваю.

— Может, объяснишь, в чём заключается твой протест?

— Я не хочу получать наказание…

— Таковы правила, Дафна Уилоу, — он тянется руками под мою сидушку и касается своими пальцами моих. — Хватит устраивать весь этот цирк.

— Кто тот парень, что был с Калебом и Оливером? Я его никогда не видела.

— Это Маркус Вуд… — говорит ректор и продолжает расцеплять мои пальчики. — Я надеялся, что ты с ним хотя бы в первый год не встретишься, но ты успела привлечь его внимание в первый день своего обучения. — ректор бросает усмешку. — Это же надо было так умудриться…

— Это всё из-за него… — возмущаюсь я и снова вцепляюсь пальцами в седло. — Если бы его не было, то я смогла бы доказать свою правоту…

Ректор ничего не говорит, и громко вздохнув, обхватывает меня вместе со стулом.

— Что вы делаете? — восклицаю я, когда он начинает поднимать меня вместе со стулом, обхватив своими ручищами. — Поставьте меня на пол, сейчас же.

Ректор меня не слышит, а может, просто делает вид, что не слышит и несёт меня вместе со стулом в направлении выхода. Он ударяет по двери ногой, отчего она тут же распахивается перед нами.

Я уткнута лицом в рельефную грудь ректора и ясно ощущаю его мужественный аромат. Глубже вдыхаю запах его духов и прижимаюсь к нему ещё сильнее.

Он несёт меня по длинному коридору, который никак не заканчивается. Слышатся подсмеивания студентов.

Представляю, как я сейчас выгляжу, когда ректор несёт стул через всю академию, на котором сижу я, уткнувшись лицом в его грудь. Я ведь даже не представляю, какие у него намерения по отношению ко мне, и куда он меня несёт вместе с этим стулом?

Поворачиваю голову в сторону и вижу смотрящих на нас студентов. Кто-то прикрывает рот ладонями, а кто-то хохочет открыто, оголяя верхний ряд зубов.

Как же это раздражает…

Поджимаю губы и резко отворачиваюсь.

— Куда вы меня несёте? — спрашиваю я, уткнувшись лбом в его грудь.

— Потерпи немного, мы почти пришли, — говорит он, глубоким голосом. — Хочу, чтобы ты кое-что увидела, прежде чем отправиться на педсовет.