— Так спрашивайте! 

— Что ты дала королеве?

— А-а-а, — старуха захихикала. — Она получила желаемое. Я пыталась её отговорить. Кровь бессмертных мне неподвластна, но любящее сердце всегда так непредсказуемо! Что сейчас, что семь лет назад. Я знаю, кто ты, мессир Амет!

— Ты угрожаешь мне, старуха? — с рыком шагнул вперёд и вцепился в тщедушное тело.

— Нет! Я жду исполнения пророчества. И мне кажется, что я поставила не на того… Поэтому Леона родила мёртвого ребёнка. 

На сердце стало тяжко. Будто укол совести. Но Хонрак тут же мне напомнил, зачем я пришёл к старухе.

— Мне нет дела до этого!

— О! Ты ищешь виновника всех бед, Дерек, сын Оглафа, наследник Снежной бури. Ты-то бессмертный, ты обладаешь даром. А вот Леона вполне смертна. И она унесёт в могилу самый главный секрет.

— В могилу?

— Леона лишь хотела передать весточку тому, кого я так долго искала и ждала. Я тоже хочу это знать, как и ты. Но я проживу. Мой век долог! Я ещё сумею… А вот ты потеряешь её. Вам не суждено быть вместе, так и знай. Наследнику Зимы нечего делать подле яркого источника огня, — Марла широко улыбнулась и вдруг проткнула моё плечо своим ногтем. Быстро слизнула капельку крови и начала бормотать. — Сейчас мы увидим твоё будущее, король драконов. А у Леоны его не будет. Она ничего не почувствует, умерев мгновенно. «Чёрный бархат» — сильный яд.

ЛЕОНА

Мир рухнул. Я слышала, как гремит всё вокруг. Пути назад больше не будет! Марла и тут сумела меня обхитрить…

Мы считали захватчиков сильными. А они бессмертные! Их не брало любое колдовство, не убивали яды... 

Тяжело вздохнув, схватилась за грудь, душа желание выпустить горечь и скорбь. Мне хотелось выть, как раненой волчице. Было даже всё равно, что теперь в моей комнате обязательно находился кто-то из стражи. Остаток ночи был один мужчина, а на рассвете пришёл другой.

Узнав тайну неутомимого войска, теперь со страхом смотрела на каждого, на чьей груди красовался красный дракон на белом. Они все… чудовища.

Только вот стража разительно отличалась от мессира. Тот был вспыльчивым, дерзким и бешеным, не побоюсь этого слова. Будто в него зверь вселился! Воспоминание о ночи оставило странные ощущения. Противоречивые.

Обернулась и посмотрела на своего охранника или тюремщика, это как подумать. Холоден, собран и отрешён. Не лицо, а каменная маска, через которую было невозможно пробиться. Как и невозможно понять, о чём думает человек и замышляет ли он что-то? Хотя я уже всё погубила собственными руками!

Дверь тихо открылась. Я с надеждой посмотрела на вошедшего, мысленно молясь богам, чтобы это не был мессир Амет. Видеть его после этой ночи мне совершенно не хотелось.

Но в комнату вошла Руди. В простом платье, со спокойным лицом и подносом в руках. Похоже, я теперь и есть здесь буду. В темницу меня не посадили, но заперли в собственной спальне.

Руди обошла кровать и поставила поднос на высокий опустевший стол: бумаги у меня тоже забрали. Бессмысленно было искать в них что-либо, потому что я не оставляла следов и неосторожных записей. Знала, что это может погубить всё.

Теперь я надеялась лишь на то, что, не получив весточки, Алеред решит ехать на юг, что там воины Амета ещё не устроили бесчинств. Они успеют. Дом Алереда я не выдам ни за что! А пока будут выяснять… Они успеют. Надеюсь, что Алеред сделает это не только ради меня, не ради памяти Дерека, но и ради всего королевства: на трон должен сесть достойнейший.

Руди шуршала платьем, пробуждая аппетит лёгким звоном посуды. Я смотрела, как она разливала вино, как снимала чистое полотенце с блюда, в котором лежало что-то очень вкусное и ароматное. Кусок в горло не лез, тошно было, но живот настойчиво требовал еды.