— И, как быть? — щенячьими глазами я посмотрела на Саньку.

— Златарь в деревне есть? — строго спросил тот.

— Микула, у леса живет. Может чем вам и поможет, — пожал плечами корчмарь.

Санька взял меня за руку, и мы вышли на улицу.

— Видимо поэтому Лесавка так просто отдала клад, — бурчал Санька.

— Не ворчи... Эти монеты чего-то, да и стоят... На первое время нам хватит, — не унывала я.

— Где взять столько оптимизма? — тяжело вздохнул друг.

— Видимо, когда я стояла за оптимизмом, ты получал занудство и вредность, — отшутилась я и мило улыбнулась.

Санька лишь искоса на меня посмотрел, но решил не отвечать.

— Пойдем, — потянула я его.

Дом златаря был близко. Небольшая срубовая изба и рядом кузница. Мы постучались в массивную дверь.

— Войдите, — прозвучал грубый бас.

Мы тихонько вошли в избу. Жил златарь не сказать, что богато, может скрывал или в доме просто не хватало женской руки. К нам вышел крупный мужчина в белой рубахе. Он протер пот с лица и откинул тряпку.

— Чего надобно? — басисто спросил Микула.

— Золото хотим продать и драгоценности, — сказал Санька.

— Ну пойдем, поглядим аль не шутишь.

Мы достали монеты и драгоценные камни. Микула подносил их на свет, пробовал на зуб. Оглядел все наше добро и хмыкнул.

— Али клад нашли на Ивана Купала? — усмехнулся Микула.

Мы переглянулись с Санькой и кивнули. Златарь оглядел нас и пуще прежнего засмеялся.

— Шутники, — протянул златарь, — сколько у вас там? — заглянул он в рюкзак, — не хило... Ладно, отдам вам за все пятьдесят золотых.

— Что-то маловато. Ты украшений наделаешь и в три дорого продашь, — смекнул Санька.

Микула посмотрел на нас с укоризной. Оглядел с головы до ног и закатил глаза.

— Так, а вы кому эти камни втюхивать в деревне собрались?

— Мы в Царь Град пойдем, там златарям и продадим... Идем Марусь...

Санька вытолкнул меня из избы, хотя я и не хотела уходить. Надеялась, что можно будет договориться. Хотелось все же переночевать в уюте и тепле.

— Да ты чего? В какой Царь Град? — обескураженно спросила я.

— Он явно нажиться на нас хочет. Поспим в лесу, ничего страшного.

Понятное дело, что гордость Саньке не позволяла торговаться с Микулой, но и мысль о ночлеге в лесу меня не прельщала. Мы брели по деревне. Я глубоко вздыхала, чтобы дать понять другу, как сильно я расстроена.

— Тянем-потянем... — донеслось с огромного участка, — Тянем-потянем...

Мне стало любопытно, и я подбежала к забору и посмотрела в щель. Дед и бабушка тянули из земли огромное растение, которое никак не поддавалось им.

— Сань... Репка походу, — взволнованно сказал я. Друг подошел к забору и запрыгнул на него.

— Дедуль! — крикнул Санька, — подсобить?

— Да, милок! Никак гадина не идет... Ты, вон, вроде парень рукастый.

Санька спрыгнул с забора, подошел к репке, взялся за вершок и стал вытягивать ее из земли.

— А ну, бабка, навались, — махнул рукой дед и они второе стали вытягивать огромный овощ. Репа была настолько большой, что казалось, она размером с человека.

— Ну и здоровенная у тебя дед репа уродилась, — протер лоб от пота Санька.

— Земля здесь плодородная, да и секретики у меня имеются, — лукаво сказал дед, — вон сколько овощей, — раскинул он руками, — вся деревня на наших харчах питается.

Я запрыгнула на забор и оглядела огород деда. Капуста с две головы, огурцы по локоть, тыквы в которых можно было жить, за домом стояли яблони, размером с вековой дуб. Вообще огород гигантских растений.

— Бесполезно... Мышку нужно звать, — похлопал по ногам себя дед.

— Это которая норушка? — спросил Санька.

— Это Добрыня Мышкин. Богатырь! В простонародье мышкой его величаем, — спокойно ответил дед.